Дайте нам крылья! (ЛП)

Звезды были так близко — только руку протянуть… Пери поднялась выше. Ей хотелось очутиться среди звезд, подальше от земли. Она еще никогда не летала ночью без Хьюго, без тщательных навигационных расчетов, без необходимости сосредоточиться изо всех сил. Сейчас все было иначе. Легче. Ну-ка, высоко ли она заберется? Воздух холодил руки, но Пери разогрелась от усилий, мягкие перья на крыльях оглаживали спину. Как было прекрасно просто смотреть вокруг — а ведь они столько говорили о пределах человеческих возможностей… и ночь выдалась тихая-тихая.

Все выше и выше.

Ярко-ярко горели звезды. Как будто можно подлететь к ним поближе. Дотронуться до них. Скользкие, блестящие, словно подтаявший лед. Звезды пели. Что же поют они тонкими, дрожащими голосками? Пери сглотнула — уши у нее заложило, и слова звездной песни было не разобрать.

Здесь, в вышине, было очень холодно, обмороженную кожу под повязками щипало, каждый вздох, каждый взмах в разреженном воздухе давался с трудом.

У Пери закружилась голова.

Где же Сойка?

Пери посмотрела вниз.

Никого.

На какой она высоте?

Внизу было темным-темно. Никаких ориентиров — ни костра, ни блеклой нити водопада, ни переливов серого и черного на отвесной стене утеса. Над долиной стянулся слой облаков — далеко-далеко внизу, вообще ничего не разглядишь. Несмотря на появление летателей, виды облачности по-прежнему описывали с точки зрения наземного наблюдателя. Пери еще не привыкла разглядывать их сверху.

Она так рвалась к звездам, что утратила всякое представление о том, где она, забыла даже, что надо держать крылья ровно — может быть, и голова у нее закружилась, потому что она сама не заметила, как вошла в штопор?!

Пери попробовала подняться повыше. Набрать высоту — единственное спасение, но ей не хватало воздуха. И пение звезд доносилось теперь из дальней дали и резало уши. Высоко, не долететь. Несмотря на высоту, падать тоже было опасно — как бы не потерять управление. «Ни видимого горизонта, по звездам тоже ничего не видно — только и знают, что визжать мне в уши, — непонятно даже, ровно я лечу или нет. Не паникуй, дыши, нет, нечем дышать»…

По спине у нее скользнул кончик чужого махового пера.

Рядом летела Сойка. Где она пропадала?!

— Сосредоточься. Надо снизиться, там дышать будет легче. Не думай так много о том, как выровнять крылья, это ни к чему. Мы обнаружили, что у нас есть своего рода внутренний гироскоп. Он сам включится, надо только научиться его чувствовать. Большинство летателей попросту не доверяют ему и боятся его тренировать. В первые несколько раз без посторонней помощи не обойтись.

Сойка поманила Пери за собой, и они очутились в теплом, более сгущенном воздухе, и полетели над темной землей на восток. В вышине кружился звездный хоровод, Пери поймала ритм дальнего перелета, мерно взмахивая крыльями в унисон сердцу. Они летели так около часа, и только тогда Пери спросила:

— Что это было?

— Высоко ты забралась, — ответила Сойка. — Молодец, почти пять километров.

— Да вы что?! Как вы меня отпустили? — ахнула Пери.

— Да ладно тебе, Пери. Я же не инструктор в тренировочном центре. Мы не собираемся держать тебя за ручку. Разбиться не дадим, но стараться будешь сама. Тебе надо самой все прочувствовать. И порадоваться тоже, конечно. Найди свои причины летать.

— По-моему, так высоко летать вообще нельзя.

— Представь себе, можно. Журавли летают на шести тысячах метров. Некоторые виды диких гусей еще выше и даже ловят высотные струйные течения. Сама нащупай свой потолок, сама разберись, где тебе безопасно летать, а где уже не стоит. Хищники, например, ставят такие опыты.

— А гироскоп? Внутренний балансир?

— Тут много споров. Лично я убеждена, что он есть и что мы получили его в результате превращения — то ли вместе с птичьей ДНК, то ли еще с чем-то, по-моему, это логично, — однако в официальной литературе о нем ни слова. Не советуют летать в облаках без наручного альтиметра — и все. Некоторые специалисты считают, что он есть, но не у всех. Что он появляется в результате приема некоторых лекарств. Проверить невозможно, потому что мы не знаем, в каком месте ДНК он зашит.

— Тогда понятно, почему все молчат, — заметила Пери. — Если он есть не у всех и невозможно узнать, есть ли он у тебя, упоминать о нем опасно.

— Может, и так, — сказала Сойка, — но я думаю, просто никто не понимает, что это такое.

— Вы считаете, это побочный эффект процедур и ученые сами такого не ожидали?

— Не исключено. Пока что он обнаруживался у всех, с кем мы работали. Вот что интересно. Трудность в том, что почувствовать его и научиться ему доверять можно только после долгих трудов и риска. Нужно работать над ним изо всех сил.

— А у вас нет альтиметра и вообще никаких приборов, — сказала Пери, когда они повернули обратно. Она прислушалась было, как там внутренний гироскоп, но сразу испугалась — и вообще какой в нем смысл, если можно сверяться по звездам.