Дайте нам крылья! (ЛП)

— Вместо этого, — продолжал Беркут, — надо ждать, пока не подвернется сильный термик или динамик, который сам поднимет вас, например, до нижней границы облаков — в общем, на ту высоту, где вы предпочитаете летать. С другой стороны, случается, что нужно заплатить высотой за скорость. Именно поэтому в дальних полетах берегитесь голубых дыр. Нельзя очертя голову рваться в голубое небо между облаками, думать надо! Оцените размер дыры, подумайте, не лучше ли облететь ее по краю и воспользоваться течениями под облаками или даже «облачным подсосом» — пусть они сами пронесут вас под дырой и дальше по маршруту. Можете даже попробовать динамическое парение — то есть набрать кинетическую энергию, несколько раз перелетев границу между воздушными массами, которые движутся с разной скоростью. Это здорово умеют хищные птицы и вообще так называемые парящие птицы — они поднимаются по вертикальному воздушному течению и платят за высоту путевой скоростью — скоростью по поверхности земли, — сохраняя при этом скорость полета. Но для этого нужно по уши загрузиться техническими приемами, ясно? Завтра вечером у вас будет возможность потренироваться. А теперь спать. Набирайтесь сил, они вам понадобятся.

При этих словах Пери насторожилась, но от усталости ей было уже не до лишних вопросов. Она пожелала Сойке спокойной ночи, забралась на песчаный пятачок под скальным навесом и улеглась рядом с Хьюго. Все равно она сейчас ничего не решает. А завтра пойдет поговорит с Беркутом, а то и с самим Нико. Может, Сойка ее поддержит, расскажет остальным, в чем дело. Эти летатели — они такие сильные, такие опытные, гораздо старше Пери и гораздо больше уверены в себе. С чего они решили, будто она несет в себе угрозу для них?..

На нее навалился сон — такой глубокий и внезапный, словно сознание разом отключилось и свет поглотила черная дыра.

Глава четырнадцатая

Пятый Боковой проезд

В воскресенье утром я проснулся в самом скверном расположении духа. Разгром в квартире разгрести так и не удалось, но сил браться за уборку у меня не было. Вот тоска…Этот хаос, подумал я, как нельзя красноречивее отражает хаос, в который я превратил всю свою жизнь, да и расследование заодно. В доме развал — и жизнь разваливается на глазах.

Если предположить, что Пери с Хьюго все-таки уцелели, то сейчас им опаснее всего именно заявляться ко мне. Ведь Хищник наверняка следит за моим обиталищем. Но как предупредить Пери, непонятно.

Я заставил себя выползти из кровати. Раз настроение хуже некуда, самое время заняться каким-нибудь заведомо бессмысленным и обреченным на провал делом. Например, снова поехать к дому Эбби Ли Райт.

На этот раз дверь открыл какой-то мужчина и неприязненно оглядел меня с головы до ног.

— Чем вы торгуете? — спросил он.

В ответ я показал ему удостоверение и поинтересовался, здесь ли живет Эбби Ли Райт.

Мужчина мотнул головой.

— Купил у них дом с год назад. Куда переехали — без понятия. Вроде в какой-то богатый район.

— Они? Кто это они?

— Эбби и муженек ее, кто ж еще.

— Они летатели? Оба?

— Ну да.

— А дети?

— Слушайте, объясните толком, что вам занадобилось.

— Все в порядке, они ни в чем не замешаны и вам ничто не грозит, — успокоил его я. — Мне просто надо найти Эбби и ее семью, их разыскивает сослуживец.

Мужчина смягчился и закивал:

— Детишки у них были. Один вроде только-только ходить начал, а второй и вовсе грудной. Да, точно.

— А мужа ее вы видели?

Хозяин громогласно расхохотался.

— Ну да, разок видал. — Он покачал головой, хмыкая и словно не веря своим глазам.

— Почему вы смеетесь?

— Такого раз увидешь — век не забудешь, — ответил он.

Я насторожился всерьез. О, эта знакомая щекотка под ложечкой, и это знакомое ощущение, будто в мозгу замигала красная лампочка: мол, внимание, сейчас случится что-то важное, сейчас сложатся еще два фрагмента в головоломке.

Улыбнувшись, я деланно небрежно спросил:

— Что же в нем такого незабываемого, в муже Эбби Ли Райт?

Хозяин снова хохотнул.

— Крылья! Вы бы видели — не крылья, а цирк какой-то или там цыганская юбка. Я таких в жизни не видал — тут тебе и малиновое, и голубое, и зеленое, и еще в золотую полосочку.

Я сидел за уличным столиком возле кафе под скромным названием «Самолучшее кафе на свете» в Центральном квартале. По правде говоря, слово «уличный» применимо здесь чисто теоретически: извилистая улочка больше похожа на туннель, потому что дома, лавки, склады смыкаются над головой, погружая мостовую и тротуары в вечные сумерки. В этой части Центрального квартала, самой многолюдной, хорошо живется разве что вампирам: солнечные лучи им точно не грозят. Зато и Хищник не выследит с высоты — не увидит ничего, кроме раскаленной, как печка, саванны залатанных, ржавых, расхристанных крыш.