Дайте шанс! Том 1 и Том 2

Эмили стоит немного поодаль. Руки сжимаются то в кулаки, то разжимаются. Она следит, что происходит у Евы и что делается у Семёна с Ромой.

Кваратообразный замечает меня и нервно скалится.

— Ну что, два на одного? Да я вас обоих в рот и жопу вы*бу!

— В сторону! Уйдите в сторону! — закричала Эмили.

Мы с Евой разом отпрянули назад.

Взрыв!

Успеваем отойти дальше, чем на два метра. Более того, мы ожидаем взрыва. И несмотря на это, взрывная волна меня и Еву опрокидывает к земле. Зато квадратообразного, похоже, вырубает. Он упал и не шевелится.

— Что за х*ня происходит?! — орет кто-то из спецназовцев.

— Эта она! — показывает другой на Эмили. — Это она делает взрывы! Я видел, она выставляет руку!

Если до этого против нас было двое спецназовцев, теперь оставшиеся восемь!

— Не подходить, иначе уроем всех! — орет Ева и выставляет руки ладонями вперед.

Спецназовцы останавливаются. У двоих в руках оказываются автоматы.

— Прекратить! — раздается крик капитана и выстрел.

К нам спешит, и он сам, и лейтенант Верещагин. Позади них семенит лейтенант спецназа. Он старше их, плечистее и крупнее. При появлении офицеров оружие из рук спецназовцев исчезает. Или специализация у кого-то из них наподобие Роминого потайного кармана, или успевают по-тихому скинуть.

— Что здесь происходит?!

Квадратообразный лежит без движения. Сёма тоже лежит. Рома с трудом поднимается и только теперь тушит свой Свет. Длинный утирает проступающую из разбитых губ кровь.

— Сюда санитара. Быстро! — оборачиваясь, дает команду капитан спецназовскому лейтенанту и снова обращается к нам: — Всем, кто дрался, выйти вперед.

Приходится выйти. Мельком смотрим друг на друга и снова на капитана. Сейчас, когда он близко, я впервые его рассматриваю.

Капитан такой же чернолицый, как и все местные военные. Но лицо выглядит нестарым. Ему максимум лет тридцать. Короткие усики, наверное, больше отпустил для солидности. В остальном он высокий, худощавый, с тонкими чертами лица. Можно сказать, истинный аристократ.

— Устроить драку у дотов. Еще и перед Большой волной. Вы в своем уме?! — повышает голос до крика капитан. — Это трибунал!

Он проносится по нам яростным взглядом.

«И что есть трибунал? Не расстреляет же. По-любому не расстреляют», — проносится в голове.

— Так понимаю, в драке участвовали двое спецназовцев и трое ваших новобранцев, — капитан кидает взгляд на лейтенанта Верещагина. — А вы, девицы, что выперлись? Тоже дрались?

Если есть возможность хоть кого-то отмазать из нашей пятерки, надо пользоваться. Тем более что речь идет о наших девчонках.

— Они в драке не участвовали. За компанию вышли, — уверенно докладываю капитану.

— Хм… так понимаю, драка из-за девиц случилась. Три новобранца начистили морды вашим двум спецназовцем, — снова оборачиваясь теперь уже к лейтенанту спецназа, с удивлением говорит капитан, явно его задевая. Из-за этого того аж передергивает.

— Никак нет, господин капитан! — делая шаг вперед, принимается докладывать длинный. — Эти две девчонки еще как принимали участие в драке. У одной из них способность делать бесшумные взрывы. Вторая каким-то образом делает так, что мы не можем призвать Свет. Мы второй раз с ними сталкиваемся и второй раз это повторяется. Какая-то особая способность.

— Это так? — обращается капитан к девушкам.

Ева кивает.

— Так точно, господин капитан. Я могу блокировать Свет.

— Я делаю взрывы, — подтверждает Эмили и тут же переходит в наступление. — Но это не мы начали драку. Мы были вынуждены защищаться.

— А мы что ли хотели устраивать драку? — тут же реагирует длинный. — Мы просто хотели познакомиться с девушками. Не скрываем. А эти сразу в драку, Д'Артаньяны херовы, — последнее касалось меня и Ромы. К все еще продолжавшему лежать Семёну только сейчас подошла прапощица и принялась его приводить в чувства.

Если до этого капитан был готов рвать и метать, теперь же смотрит на нас без злости.

— Вы пятеро остаетесь здесь. Большая волна всех примирит. Остальные десантники сейчас же отправляйтесь с колонной обратно.

Остаемся?!

Я готов закричать от радости.

Однако лейтенант Верещагин после слов капитана почему-то меняется в лице.

— Господин капитан, у меня прямые указания доставить всех новобранцев в крепость.

— Так доставляйте, кроме этих пятерых.

— Я не возражаю, оставляйте четырех, но вот его нужно обязательно вывезти, — указывая на меня, продолжает настаивать лейтенант.

Капитан бросает на меня недоуменный взгляд, после снова на лейтенанта.

— Это еще почему?

— Обстоятельства, — пожимает плечами лейтенант, не зная или не решаясь сказать что-то иное.

— А у меня свои обстоятельства. Драка у дотов перед Большой волной — серьезнейший проступок! Спущу на тормоза и что скажут остальные? Отправлю на гауптвахту и какой от этого толк? Я всегда чувствую характер. А у них он есть. Так что все пятеро остаются здесь. Пусть здесь ответят за свой проступок.

— Но…

— И без «но»!

— Вы понимаете, я без него не могу отсюда уехать. Я за него головой отвечаю! — вдруг взрывается Верещагин, чем приводит в удивление присутствующих.

Капитан снова бросает на меня недоуменный взгляд.