Дайте шанс! Том 1 и Том 2

— Нам. Клану Вагаевым, — спокойным тоном произнес Антон Вениаминович. — Этот молодой человек нас заинтересовал. Нам пошли на уступки. Полчаса назад с Черноволом расторгнут контракт. Он больше не военнослужащий. Черновол должен незамедлительно быть отпущен, потому как уже сейчас мы намереваемся покинуть «Передовую».

— Мне плевать на ваш клан и плевать на ваши интересы! Пойман диверсант!

— Решение согласовано с Его Сиятельством князем Бельским, — несмотря на крик Балашова тем же ровным и спокойным голосом продолжил наш дворецкий. — Насколько мне известно, завтра Николай Александрович намеревался вас вызвать к себе со всеми бумажками.

Уверенность на лице главы Тайной канцелярии меняется на растерянность.

— Мне нужно созвониться со своим руководством…

— Созванивайтесь. Но Черновола я забираю немедленно.

— Вы мне будете указывать?!

— При всем уважении исключительно к вашей должности, но ни в коем случае ни к вам лично дам вам совет, не стоит так пренебрежительно отзываться о клане Вагаевых. Это может вам дорого стоить. Может пошатнуться и карьера, и высокое положение, и быть может даже судьба.

* * *

Черт, как же здорово снова оказаться на свободе, вдохнуть свежего воздуха, пусть и перемешанного со скверной. Омрачала лишь боль внутри после побоев. Я и без того старался ступать осторожнее. Но когда из костей в теле целым остался лишь один позвоночник, каждый шаг, любое незначительное движение отзывалось в той или иной степени острой болью.

А еще больно было внутри. Это уже за гранью физических ощущений. Тяжело ни за что быть обвиненным в том, что не совершал. Тем более, когда тебя только что возвысили, провозгласили в герои и тут же со всего маха кинули мордой в грязь и по ней размазали.

Балашов вылетел пулей из кабинета вместе с подельником Федоровым. Я смог умыться прямо там в кабинете и привести в порядок лицо. Тем не менее, сейчас у меня было ощущение, что я весь в грязи. От этого каждый взгляд на меня со стороны охранявших здание рядовых военнослужащих трактовался как критический. Мне казалось, что каждый из них смотрел на меня как на предателя.

— …Награждается рядовой… — донеслось со стороны войсковой части спецназа, которая находилась недалеко от здания гарнизонной гауптвахты и настроение резко упало.

В пи*ду ваши награды и звания. Засуньте их себе в задницу.

— Сюда, Андрей Викторович. Генерал дал нам внедорожник доехать до станции, — показал Антон Вениаминович на припаркованный у входа автомобиль.

— А там? Будем ждать поезда? — вспоминая расписание, спросил я.

— А там на мотрису. Она уже ждет нас на станции.

В крепости расстояния крошечные. Не успели сесть и доехали.

Что есть такое мотриса стало понятно, когда мы к ней подошли. Оказывается, так назывался бронированный автономный железнодорожный вагон.

Несмотря на по-военному грозный вид снаружи, внутри оказалось очень даже ничего. Красивые аккуратные столики, пухлые диванчики и вполне себе большие окна. Окна, впрочем, оказались экранами. С внешней стороны стояли камеры, а тут они отображали то, что снимали снаружи, создавая эффект обычного вагона. Точнее, очень небольшого вагона, рассчитанного на дюжину респектабельных пассажиров. И целых две молодые, и что особо ценилось в крепости, — белолицые проводницы.

Едва мы сели, в кармане брякнул смартфон. Я не забыл его прихватить вместе с деньгами и ножнами с ножом. Ничего своего оставлять Балашову я не собирался. Чисто из принципа.

Мразь Федоров мне всю левую кисть раскрошил. Лекарь ее раза три залечивал, а он снова мне ее разбивал каблуком. От этого боль была невероятная. Только теперь, когда все оказалось позади, я понимаю, почему выдержал. Осветленность снимала часть сильных болевых симптомов. Было бы в полную силу, и даже не знаю, сколько бы я смог продержаться.

Пока одной рукой доставал из кармана смартфон, пришло второе сообщение.

«Эмили: Мог бы и сообщить, что сбежал»

«Ева: Ну ты и козел. Не ожидала»

Тьфу ты… Ну и дуры!

— А мы можем забрать с собой еще двух человек? — спрашиваю у Антона Вениаминовича и в этот момент мотриса трогается с места.

— Кого?

— Двух девушек.

Он дергает бровями и тем будто выражает сочувствие.

— К сожалению, сами видите, уже тронулись. Тут не такси. Остановиться и вернуться — целое дело.

Понимаю, все позади для меня и для девчонок. И все же… Мне на душе будет лучше, если они свалят с «Передовой» как можно быстрей.

«Андрей: Я только сейчас выезжаю. Не сидите, тоже быстрее сваливайте. Берите увольнительные и сваливайте. Как будете в Тобольске — сразу звоните»

Мотриса проезжает ворота. Все, мы за пределами крепости. Теперь точно все позади.

Кладу смартфон на стол и укладываю спину на мягкую спинку дивана.

Черт… больно. Больно сидеть, стоять, лежать. Чем больше и резче шевелишься, тем она острее. Но даже если лечь и не дышать легче не станет. Боль превратится в тупую, ноющую, вызывающую раздражение от своего занудства.

Антон Вениаминович звонит кому-то. В разговоре слышится об обязательном вызове лекаря.