Дайте шанс! Том 1 и Том 2

— Не пойму, вроде все нормально. Он же был под Светом. Мне кажется, у него случился обычный обморок.

Мы взрываемся смехом. Столько всего, я его раненого таскал на себе и на тебе, у него оказывается случился обморок!

Эмили настаивает посмотреть еще раз. Ева снова касается руки Романа. Чтобы ей не мешать, мы замолкаем. В тишине снизу доносится, как дверь подъезда бьется о косяк и раздаются шаркающие тяжелые шаги.

— Бл*дь, опять они, что ли… — в сердцах вырывается у Евы.

Том 2 Глава 30

Дед… Перед нами предстал высокий нескладный дед в светлой рубашке и светлых брюках с пакетом в руке, совсем не похожий на местных аборигенов в камуфляже. И что удивительно, светлоликий и трезвый.

— В гости к кому-то? Раньше я вас не видел, — пробасил он, продолжая медленно подниматься по ступенькам, тяжело ступая и шаркая подошвой.

— Мы ищем у кого можно переночевать, — первой нашлась Эмили, — в гостинице мест нет. Не хочется ночевать на вокзале. Не подскажете, где снять жилье? Нам всего на одну ночь.

За две ступеньки до нас старик остановился.

— Одного принять могу. Ну двоих. Больше нет места. Тут ни у кого на всех места не будет. Тут крепость. Квартиры крошечные. Одна — две комнаты, кухня и все.

— Нам хоть где-нибудь. Только чтобы вместе, — вставила Ева.

— Лучше вместе, — повторила Эмили. — Тут у вас как-то неспокойно. Не хотелось бы разделяться. А можно у вас остановиться? Не волнуйтесь, мы хорошо заплатим.

— Даже не знаю… — почесывая седой висок, задумался старик. — В гостиной один диван и два кресла. Кому-то придется на них разместиться. Трое на диване. Ну не на полу же спать.

— Да нам лишь бы куда. Ну пожалуйста! — жалобно взвыла Ева, сложив брови домиком.

— Ладно, пойдемте. Сами посмотрите.

Продолжая ссылаться на маленькую площадь квартиры, старик повел нас вверх. По пути от него стало известно, что в крепости все очень даже хорошо. Магазины работают, все есть, хоть и дороже, чем в том же Тобольске. Он как раз сейчас возвращался из магазина.

Из плохого — лифт не работает и нет горячей воды. Со слов старика, это явление временное. Все из-за профилактических работ. Как скверна исчезла, так принялись заниматься ремонтами.

— Не знаю, что тут нормального, — скривилась Ева. — Вы первые кого мы встретили трезвым.

— Так это потому что скверны не стало. У людей праздник. Все отмечают. За последние десять лет первый случай. Вот скверна вернется и все вернется в прежнее русло. Вы, наверное, защитников наших испугались. Зря. Тут никого понапрасну не обижают. Мы здесь все живем мирно. Защитники наши герои. Вы только представьте, каждый день они выходят за стены и не знают, вернуться ли. Каждый день кто-то гибнет. Каждый!

— На нас подумали, что мы с севера какого-то, — вспомнил я, о чем кричали вояки.

— А вы, оказывается, осветленные? — он остановился, оглянулся на нас и продолжил подниматься по ступенькам. — Я же не знал. Нам простым такое неведомо. Осветленные у нас в бригаде спецов «Северная» и десантники войсковой части «Южная». Там за стенами они бьются с тварями плечом к плечу. Иначе не выживешь. А как в крепость входят, сразу по сторонам разбегаются. Все как везде. Если у людей хорошо, сразу врозь. Каждый себе, каждый для себя. Или по кучкам. Появляются наши, не наши. А как беда — сплачиваются. Плохое сближает лучше всего. Но у нас порядок. Все соблюдают неписаные правила. Осветленные ругаются с осветленными. Операторы танков, стрелки, водители и прочие неосветленные дерутся сами по себе. Таких, как мы, всяких научных работников, технарей и прочих гражданских не трогают ни те ни другие. Мы ругаемся сами по себе. Иногда даже до рукоприкладства дело доходит, — дед усмехнулся над последним, видимо о чем-то вспомнив.

— А не драться разве нельзя? — спросила Эмили.

— Не получается. Здесь скверна. Пока ты серый, ничего, жить можно, а как окончательно почернел — все, хоть кричи караул. Темнота сидит внутри и зудит. Появляется чувство постоянной тревоги. Даже страха. А теперь представьте, это же не день — два, оно постоянное. С утра до ночи тебя теребит. Даже во сне не отпускает. Ночью всех мучают кошмары. Это заставляет людей делаться злыми, неуравновешенными, порой агрессивными. Спасение есть только в водке. Она снимает чувство тревоги. Поэтому каждый отдежурил свое, пришел домой, выпил стаканчик, и отпускает. Тут все только так и спасаются. Иначе с ума сойти можно. Водка даже входит в паек из расчета 200 мл в сутки. Но как говорится, сегодня стаканчик, завтра, а послезавтра два захотелось. Народ не то что спивается, на службу-то ходить надо, подсаживается на спиртное крепко.

Старик на ходу развернулся и поднял указательный палец.