Дайте шанс! Том 3

— Знаю. Зато я смогу взять Огонь. С ним я смогу за себя постоять. Смогу изжарить всех этих козлов!

— Понятно. Я думал ты просто неудачник, а ты к тому же злой неудачник.

— Это еще почему? Что плохого, если я смогу убить тех, кто издевается над остальными? Их немного. Всего пятеро. Именно эти пятеро издеваются над всеми. Они забирают еду. Забирают вещи.

— Угу. Понимаю. Но, видишь ли, жизнь такова, что стоит убрать одних козлов, на их место приходят другие. Всегда будут те, кто захочет использовать других. Обычно это происходит с самыми сильными. Чувствуя превосходство, они начинают злоупотреблять. Так было всегда. С этим ничего не поделаешь.

— Я не буду. Уверяю вас — не буду!

— Хорошо, если так. Но вернемся к тому, для чего я здесь появился. Что ты можешь рассказать о своем приятеле Андрее Вагаеве?

— Чего?! — парень в недоумении округлил глаза.

Глава 30

Закончились занятия, и Смирнова спохватилась, вспомнила о неофициальном дресс-коде. Оказывается, в будние дни в их клубе принято появляться в смокинге, а его-то у меня не оказалось. Дабы не стать объектом насмешек, потому как в любом другом пиджаке появляться было не желательно, мне требовалось соответствовать принятому правилу. К тому же Лена сама вызвалась составить мне компанию в покупке обновки, быстро определившись, куда именно мы поедем.

До Никольского Пассажа мы добрались на автомобиле Смирновой. Она конечно пообещала, что после довезет меня до дома, но я счел с ее стороны это чрезмерным знаком внимания. Моей маленькой свите в виде охранника Василия и на этот раз уже нового водителя пришлось ехать за нами.

Едва мы вошли в старинное здание пассажа еще дореволюционной постройки, проронив: «О, новый, что ли?», Смирнова потянула меня в мебельный салон, плотно заставленный всевозможной интерьерной всячиной.

На цены лучше было не смотреть. Простенький канделябр на три свечи — 1200 рублей. Обычный стул — 2200. Почти такой же, но немного посолидней уже 3600.

Ого! Ну ничего себе траходром!

Взгляд утыкается в ценник.

«999.999»

Да вы охренели?!

— Кровать французского короля Людовика XIV. Редчайший образец, достойный лучших музеев, — подойдя ко мне, с придыханием произносит девушка-продавец.

— Ой, а у вас одно только старье? — смотря по сторонам, разочаровывается Смирнова. — А мне бы хотелось новое. Но обязательно чтобы в старом стиле.

Впереди стояли покупатели. Кажется, муж с женой преклонного возраста. Ими занимались вторая девушка-продавец и представительного вида высокий мужчина со старомодными седыми бакенбардами.

— Боже… О чем вы говорите?.. Что значит — старье?! — возмущается последний и решительно направился к нам. — Это, любезнейшая моя, АНТИКВАРИАТ! В моем салоне каждая вещь пронизана историей! На вот этой самой кровати лежал сам Людовик XIV, прозванный Королем-Солнце! На стульях, что позади вас, сидел его внук — последний король Франции Людовик XVI! Позже суд Конвента обвинил его в заговоре против свободы и казнил. Вы хотя бы имеете представление, что значит прикоснуться к истории? Что значит ею обладать?!

— Обладать историей… Угу… Заметьте, обладать чужой историей! — кинув пренебрежительный взгляд сначала на кровать, после на стулья, также эмоционально выпалила Лена. — Знаете, я живу в доме постройки конца восемнадцатого века. Его строил мой прапрадед. Я сплю на кровати, на которой спала еще моя прабабка. Каждый день я сижу за трюмо и смотрю в то же зеркало, что смотрела прабабка, потом смотрели бабка и моя мать. Кстати, сейчас на мне бабушкины серьги. В детстве она гостила у родственников в Твери, когда там в самом центре города появилась червоточина. Бабушка случайно коснулась правой сережки и, испачкав пальцы, заранее узнала о появлении скверны. Лишь благодаря этому она успела вовремя спрятаться от тварей и выжила. С того времени у нас в семье принято считать эти серьги счастливыми. Пусть они совершенно простые. Пусть в них нет ничего особенного. Но я не продам их даже если мне предложат миллион. И совсем не потому, что я считаю их счастливыми. А потому что они — это история МОЕЙ семьи. Они МОЯ история. Вы меня не совсем правильно поняли. Я не против истории. Скажу больше, я с радостью окружаю себя ею. Потому что она связана с моими предками. С моей семьей. Но окружать себя чужой историей у меня нет никакого желания. Если не осталось потомков, которым все эти вещи были бы дороги, если они с точки зрения исторического наследия неинтересны музеям, то это просто старье, которому место на помойке. Поверьте, уж лучше окружить себя новыми вещами с чистой энергетикой, не загаженной чьим-то прошлым.

Владелец салона было раскрыл рот, но так ничего не ответил. Ему нечем было крыть столь железобетонный довод. Ну или догадался, что лучше не спорить, примерно поняв, кем является по случайности зашедшая к нему девушка.

Больше никуда не сворачивая, далее мы со Смирновой поднялись на второй этаж пассажа и, немного пройдя, привлечённые витриной, на которой красовался манекен в смокинге, вошли в бутик, торгующий мужской одеждой.