Дайте шанс! Том 3

Только сейчас до меня доходит, насколько мы с ребятами были неправы, решив, что взятие банка станет легкой добычей. А еще доходит, как хорошо, что в итоге мы отказались от затеи. Сейчас я нисколько не сомневаюсь, подобная охрана есть во всех остальных намеченных тогда банках. Стоило сунуться, и мы бы вряд ли унесли ноги, не говоря о наживе.

Видимо главе банка сообщили о нашем прибытии. Он дал соответствующие распоряжения. Нас встретила и проводила в его кабинет симпатичная девица, являвшаяся, то ли его секретарем, то ли референтом.

— Как ты, дочь? Как университет? — поднимаясь из-за своего стола и направляясь навстречу нам, спрашивает отец Смирновой.

Мельком пробежав глазами по внушительному пространству, богато отделанному деревом, я прилипаю к хозяину кабинета, что обладает миллиардами, а крутит десятками, если не целой сотней миллиардов.

Высокий, худощавый, с небольшими залысинами на седых висках. Учитывая, что я появился с его дочерью, глава банка производит приятное впечатление. В данный момент он источает свои лучшие качества. Дочь для него несомненно любимица и может быть самый дорогой человек, несмотря на то, что сама она не раз говорила об их частых конфликтах.

— Ты напрасно беспокоился. В университете все отлично, — Смирнова разворачивается ко мне и представляет: — Пап, познакомься, это и есть тот самый Андрей Вагаев, о котором я тебе рассказывала.

Глава банка переключается на меня.

Ох и взгляд… Так смотрят только хищники!

Нет, на самом деле в его глазах ничего плохого. Отец Смирновой смотрит на меня никоим образом, как на возможную жертву или соперника. Пока, скорее, с любопытством.

Он волевой, сильный, точный. Именно так я для себя его подмечаю. Точный, потому что такой не будет размениваться на мелочевку. Если ему нужно победить, он найдет слабое место и ударит один раз, но так, что наповал.

Хрен его знает, почему все это приходит сейчас мне в голову.

Наверное, срабатывает интуиция.

— Давыд Юрьевич, — протягивая руку, представляется отец Лены.

— Андрей Викторович, — тоже представляюсь и жму протянутую руку. Она у него костлявая и в то же время какая-то нежная, что ли. Сразу видно, ею вряд ли брались за что-то кроме письменных или столовых принадлежностей.

— А между прочим, вы очень даже смотритесь, — расплывается в улыбке отец. — Лично на мой взгляд, из вас получится отличная пара!

Эм-м… Он это серьезно?!

Не ожидая подобного разворота, я застываю в попытке осознать то, о чем он только что сказал.

У меня нет иллюзий. Я в курсе принятых в этом мире правил. Социальный статус — это здесь, можно сказать, все. Ни один здравомыслящий отец просто так не позволит сыну взять в жены девушку существенно ниже себя. О том, чтобы выдать дочь за Низшего и говорить не приходится. А тут на тебе, такое радушие.

Лена тоже удивляется. Но в отличие от меня куда эмоциональнее.

— Папа! Ну что ты такое говоришь! Мы просто друзья!

— Дружба — это хорошо. Мы с твоей матерью тоже сначала ПРОСТО дружили. Без всяких намеков. Прошу! — широким жестом отец приглашает к мягкой зоне у камина. — Чай, кофе, что-нибудь покрепче?

Последнее адресуется для меня.

— Спасибо. По спиртному я не любитель, — тут же отказываюсь.

— А вот это очень хорошо!

Девица-секретарша или референтша все еще рядом. Усаживаясь вместе с нами на диваны, Давыд Юрьевич делает мимолетный знак рукой, и та уходит.

— Ну-с… Так что в университете? Смерды притихли?

— Папа! — повышает голос Лена и бросает на него недовольный взгляд. — Что за слово такое, «смерды»…

— Я отнюдь не против черной кости. Люди всякие важны, люди всякие нужны. Но я опасаюсь за тебя, моя дорогая. Не понимаю, как можно допускать в лучший университет Империи кого попало.

— Папа, у нас вполне нормальный курс. Я тебе уже говорила. Опасаться нечего. Веремеев сказал, ректор увеличил охрану в университете вдвое. Опять же, есть Андрей, есть еще два парня. Арсений Парфишин и Илья Медведев, кажется, если не ошиблась с именами. Их отцы участвуют в съезде. Ребята на нашей стороне.

— Арсений Медведев и Герман Ильин, — поправляю я на всякий случай.

— Вот именно, моя дорогая, «кажется». «Кажется» меня не устраивает. Я должен быть уверен, что в университете с тобой ничего плохого не случится.

По-видимому, этот вопрос уже поднимался в семье Смирновых. Лена громко вздыхает и демонстративно подкатывает глаза, всем видом показывая, что отец ее достал. И что нужно срочно сменить тему. Однако Давыд Юрьевич иного мнения.

— Андрей Викторович, я вас очень попрошу, пока вся эта ситуация не разрешится, будьте постоянно с Леночкой. Ни на минуту не оставляйте.

— Папа! Ну это уже слишком! — снова вскипает Смирнова. — А вдруг вся эта ситуация и до конца года не разрешится! Что же теперь Андрею постоянно со мной ходить придется?!

Опа!