Дайте шанс! Том 3

А обстоятельства-то складывается куда лучше, чем казалось на первый взгляд. Я вооружен ценным артефактом, тут есть скверна. Она, вон, продолжает летать внутри дуэльного круга. Есть противник, имеющий более сильную способность и желающий меня убить. Все сложилось идеально.

Как Смирнова называла их способность?

Голос Высших, по-моему.

Лишь бы Тьма не подвела. Не проигнорировала просьбу.

Наконец князя осторожно кладут на носилки и быстро уносят. Кирилла тоже унесли на носилках минутой раньше.

Труновский встает в центр круга и громко произносит:

— Господа, прошу лишних покинуть круг! Вагаеву и князю Верховскому прошу занять места!

Первокурсники смотрят на меня такими непередаваемыми взглядами, словно отправляют на казнь. Я же просто нервничаю. Нервничаю больше из-за Иглы Падина. Сработает она или не сработает. В отличие от меня Кирилл хотя бы знал, как действует артефакт. Впрочем, вполне может быть, что он обладал лишь теоретической частью и ни разу не испытывал на себе ни Голос, ни сам артефакт. Потому и проиграл.

Толпа Высших ждет не боя, казни. Жестокой казни, в которой я должен буду как можно дольше и сильнее пострадать. Зловещий взгляд соперника говорит о том, что он задумал многое. Тут будет все — от унижения до нестерпимой боли и в конце смерть. Так Высшие хотят отыграться на секунданте за Кирилла, а то он, по их мнению, слишком легко отделался.

— Приготовились! — кричит Труновский и удаляется из дуэльного круга.

Активизирую Кольчугу и сжимаю покрепче меч. Он мне вряд ли понадобится. Делаю это на всякий случай. Пусть я, вопреки просьбе отца, пустился в омут с головой, но совершать необратимое пока не собираюсь. Необратимое — это смерть Высшего, конечно. Одержать победу, заставить извиниться за «сученыша» — вот моя цель, не более.

Выстрел!

Мышцы до боли сжимаются. Меня тянет вниз, отчего начинают трястись колени. Внутри раздается подобно взрыву:

— НА КОЛЕНИ, МРАЗЬ! НА КОЛЕНИ!

Правую руку с силой сжимаю, чтобы не выронить меч, а левой хватаюсь за голову. Голос вызывает настолько сильные вибрации и боль, что, кажется, сейчас ее разнесет.

— Я СКАЗАЛ — НА КОЛЕНИ!!! — раздается снова.

От столь стремительной и столь сильной атаки на секунду упускаю важное. Упускаю возможность сразу взять способность. Пока есть время скорее исправлюсь и мысленно обращаюсь к Тьме:

— «Дай мне Голос! Дай мне эту Силу!»

Не дожидаясь, пока Голос заставит меня рухнуть, князь Верховский решительно направляется ко мне.

— «Лед!»

Чтобы лед не охватил его всего, выставляю руку. Тем как бы помогаю себе сконцентрироваться на ногах князя.

Мне нужна голова Верховского. Чтобы она смогла хоть немного соображать. А еще рот. Он должен будет просить пощады. Остальное можно смело покрывать льдом.

Князь не сразу замечает вокруг себя еле заметное свечение. И этим он теряет первые самые важные пару секунд. Дальше появляющийся лед начинает стремительно обволакивать ему ноги. Верховский в изумлении таращится на него, словно не веря глазам. Примерно такая же реакция происходит у зрителей.

На меня больше ничего не давит. Не знаю, это из-за шока князь забыл о своем Голосе или Тьма успела одарить меня способностью, и потому я получил иммунитет. Голова наконец-таки избавилась от мучений. Я снова могу нормально соображать. А посему не останавливаюсь на достигнутом. Заставляю свой лед от ног ползти выше. Он толстым слоем взбирается по телу, до самой шеи. Руки застывают, выставленными на меня.

От происходящего у зрителей началась истерика. Высшие орут со всех сторон. Но я не обращаю ни на кого внимания. Пока не обращаю. Подхожу и с силой бью князя ногой в грудь, чем заставляю незавершенную ледяную скульптуру с живой головой свалиться на спину.

Сколько же безумного страха в глазах Верховского. Он не готов умирать.

Князь БОИТСЯ!

Наверное, думал о долгой благополучной жизни в сытости, богатстве и разврате, а тут на тебе, несчастье приключилось. Еще миг и все может закончиться.

Ставлю ногу на грудь Верховского, заношу меч и с силой бью по брусчатке рядом с его головой. Мелкие осколки разлетаются. Часть попадает на лицо. Князь так сильно зажмурился, что вряд ли их замечает.

— Следующий удар будет в лицо! — ору на него и тем заставляю открыть его большие лупоглазые глаза. — Я порублю его так, что тебя будут хоронить в закрытом гробу! Никто из родных не посмотрит на тебя! Потому что у матери с отцом скорее разорвется сердце, прежде чем они на тебя взглянут! Но мне это нах*й не надо! Признаешь поражение, произнесешь слова извинений — оставлю тебя живым!

— Признаю! Прошу извинений! — тут же с надеждой кричит он в ответ.

Между тем начавшаяся у Высших истерия достигла апогея. При виде, как еще немного и пострадает второй, они уже плевать хотели на всякие условности и правила. Они готовы были на меня напасть.

— Чего вы стоите?! Бейте эту шваль! Бейте! — раздался чей-то призыв.

Похоже, все только и ждали отмашки. С разных сторон на меня двинула толпа.

— «Ветер!» — выпрямляясь и готовясь к атаке с несколькими противниками, мысленно даю команду способности к материализации.