Дайте стройбату оружие

Нет, поначалу, когда предложили перевод в ряды госбезопасности, Сёмочкин даже обрадовался. И на курсах учился с удовольствием, узнавая для себя много нового и интересного. Категорически не понравилось дальнейшее.

После окончания курсов Родина, отчего-то не оценив потенциального великого разведчика, гениального диверсанта, бравого непобедимого "Альфовца" или офигительного контрразведчика, грубо пнула в душу Сёмочкина, направив служить в особый отдел, приписанный к невнятному, да ещё и полугражданскому объекту, который даже располагался в не в глухой сибирской тайге (где и положено быть по-настоящему секретным объектам), а всего лишь на территории Владимирской области. Ну, и какие там могут быть секреты? Смех один!

По прибытии на новое место службы Игорь был разочарован ещё больше. Отнеслись там к молодому, ужасно перспективному офицеру весьма равнодушно. Дали место в общаге, указали рабочее место, где он, как попугай на насесте, должен был всего лишь тупо наблюдать за экранами, на которые проецировались картинки с камер слежения (даже не наружных, а внутренних), да изо дня в день (точнее – раз в три дня) записывать в журнале одну и туже унылую фразу об отсутствии всяческих происшествий. Через месяц Сёмочкин уже просто мечтал хоть о каком-нибудь происшествии в зоне его наблюдения. Ну, пусть не прорвавшийся вражеский десант, так хоть злобный шпион, прокравшийся в ряды учёных, вдруг сорвавшийся с катушек и устроивший бойню в лабораториях. Или хотя бы нагло, на глазах бдительного Сёмочкина, копирующие секретные сведения, ворующий бумаги. Да хоть что-то! Даже секретных документов Сёмочкин в глаза не видел. Не считать же секретным злополучный журнал, невзирая на грозный гриф "СС", проставленный на обложке и каждой странице. И, скажите, на кой чёрт нужно было получать все эти допуски?

Времени для безделья с такой службой было более, чем достаточно. В город ездить было незачем, на знакомства с девушками пока не тянуло, поскольку с такой службой офицерский гонор напрочь исчез, так, что Сёмочкин себя представлял уже каким-то канцеляристом, подобным злосчастному и ничтожному Акакию Акакиевичу из гоголевской "Шинели". Какие уж тут знакомства с такой самооценкой? На спиртное тоже пока не тянуло, тем паче, что пить в одиночку желания не было, а друзьями на новом месте пока так и не обзавёлся. Сосед по комнате в общаге, старлей по имени Дима, был кем-то вроде привидения: видел его Сёмочкин крайне редко и всё больше в спящем виде. Для любимого судомоделизма пока не было ни настроения, ни условий: пиление-строгание в общаге пришлось не совсем по душе соседу по комнате.

Спасало только давнее увлечение военной историей, начавшееся ещё с рассказов деда и полученных в подарок к шестилетию митяевских "Книги будущих командиров" и "Книги будущих адмиралов" (жуткий дефицит, между прочим!).

Так, через историю, к Сёмочкину постепенно пришло желание точно установить судьбу деда и полного тёзки, пропавшего без вести в Вяземском "котле" осенью сорок первого. Игорь оперативно перелопатил кучу книг о войне вообще, о сорок первом в особенности – от мемуаров до художественной литературы. Немного помог начальник отдела, сообщивший, что в РВСН есть то ли подпол, то ли полковник, разыскивающий своего пропавшего отца и даже что-то пишущий на эту тему. С помощью того же начальника вышел на полковника Лопуховского, собирающего материалы о Вяземской трагедии. Послал ему пару писем, получил столько же в ответ. К сожалению, ничего о судьбе лейтенанта Сёмочкина Игоря Матвеевича Лопуховский сообщить лейтенанту Сёмочкину Игорю Матвеевичу не смог. Однако обещал написать, если вдруг что-то обнаружит.

В ходе своих "копаний" Сёмочкин досконально изучил обстановку, сложившуюся на участках Западного, Резервного, Центрального, Калинского и Брянского фронтов в период с июля по декабрь 1941 года. Он мог по памяти, не напрягаясь, вычертить любую карту тех мест, с точным указанием направлений ударов и контрударов каждой дивизии, каждой бригады, почти каждого полка. Он без запинки мог перечислить имена наших и немецких офицеров и генералов в должности от комполка и выше. Он досконально знал устройство, вооружение и структуру частей и подразделений РККА и вермахта. Изучил Боевые Уставы, применяемые в то время. Необъятная память лейтенанта Сёмочкина заполнилась очередным "кирпичом", которому не было практического применения. Ну, не книгу же писать, в самом-то деле? На то писатели и учёные есть.