Даю слово

— Умеешь держать напряжение, — одобрительно хмыкнул Захар с улыбкой, осторожно и медленно потянув меня на себя. Я упала в его объятия, дрожа, как пойманная птица. — Хорошо, мой нежный лучик, я согласен. Если тебе что-то не нравится ты меня остановишь, и я не буду настаивать. Хотя, конечно, мне очень хочется к тебе прикасаться, ласкать тебя не только взглядом, но и губами… Можно я чуть-чуть только краешком?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Затаив дыхание я одобрительно кивнула, и он с нескрываемым удовольствием, осторожно, не разжимая своих губ, поцеловал меня в уголок рта, затем в шею, потом в плечо и, к своему удивлению, я заметила, что Захар тоже дрожит. — Твой ответ сделал меня счастливым, Злата, лучшего подарка мне и не нужно.

— Ну, на самом деле сегодня ты выцыганил у меня их уже несколько. Как ты проворачиваешь со мной эти фокусы — до сих пор не могу разгадать. Тебе удаётся выкручивать мои решения в свою пользу, заставляя меня думать, что это мой выбор, — он понимал, что была в моих словах как ирония, так и правда. — Вот и теперь, я как-то неожиданно для себя согласилась начать встречаться с типом, которого должна была бы сторониться. Как это вообще будет происходить???

В ответ на мои слова Захар Мазур просто излучал самодовольную радость:

— Знаешь, как говорят? Несмотря на то, что каждый из нас кукловод — все мы при этом чьи-то марионетки. Мне нравится распутывать твои ниточки и дергать за них.

— Эгоистичный, высокомерный деспот!

— Я не эгоист — просто я умею жить для себя. Я не высокомерный, а самодостаточный, просто не считаю нужным улыбаться всем. Я не дерзкий — просто я никогда не лезу за словом в карман. И я не ревнивый — я просто хочу быть единственным. Поэтому, ты не можешь обвинять меня в своих слабостях через мой мужской характер и стальной стержень. А, о харизме ещё забыл добавить.

— А если короче — никто не может устоять против твоей безжалостной привлекательности, — язвительно прокомментировала я, мельком взглянув на часы. — Мне пора, Захар, уже поздно. Нужно отпустить няню… — я растерялась, увидев выражение его лица. Категорически перепуганное несогласие. Этого мне еще не хватало!

— Ты не можешь уехать. Позвони ей, пусть задержится, удвой почасовую оплату, — он даже не возмутился, а чётко отдал распоряжение привычным тоном босса, но по моим глазам, наверное, понял, что снова почти перегнул палку. — Злата, боже мой, ты ведь не сказочная Золушка, которой нужно бежать в полночь. Ты ещё не произнесла свой тост. Я никуда тебя не отпущу, — мягко улыбнулся Захар, изменив тактику, выжидательно подняв бровь. — Поверь, ты можешь себе позволить расслабиться. Ничего страшного не произойдёт, если твоего сына положит спать няня, — он снова ждал от меня согласия, потому что не привык, когда что-то шло в разрез с его планами. Но вот только я не собиралась порывать со своей свободой и кукольный театр не любила с детства.

— Я всё же поеду, а свои пожелания скажу прямо здесь. Не хочу возвращаться к твоим гостям и выслушивать двусмысленные сардонические упрёки. Как хозяин ни черта ты не гостеприимный, и твоя родня наверняка уже обижается и точит когти.

— Плевать мне на них! — когда он по-настоящему злился, люди, которые его окружали чувствовали панический животный страх, не только у меня возникали такие ощущения. — Они здесь не потому, что я хотел их видеть! А потому что этим лицемерным меркантильным ханжам от меня что-то нужно! Ты так же не должна принимать близко к сердцу их замечания, тем более шпильки моей сестры. Пожалуйста, Злата, не превращай день моего рождения в обычный паршивый день! Останься. Прошу.

— Ты снова это делаешь, Захар! Манипулируешь мной, заставляешь поступить так, как хочется тебе. Тебе просто говорить «не обращай внимания»! Но они твоя родная кровь, а я чужой человек, и то, что мы якобы собрались завязать отношения — пока ничего не меняет. Твои пассии появляются и исчезают, а твоя семья все равно будет из года в год собираться на твой день рождения, а тот подонок, который изнасиловал меня все равно останется твоим братом! Господи, да я на самом деле в ужасе, от того, на что я согласилась! — бросив розу, уже не обращая внимания на Захара, я направилась к выходу. — Кроме мазохизма у нас ничего не получится!

Двери из оранжереи оказались запертыми. Вот почему Захар не останавливал меня. Когда я посмотрела в его сторону — он только дразня потряс ключиком.

— У меня даже получается предсказать твои порывы — в закрытом помещении уж очень остро ощущались собственнические настроения «моего парня». — Наверное, сейчас не очень удачный момент, но придется тебе узнать еще кое-что… Моего брата Павла, который тебя… его уже нет. Похоронили два месяца назад. Погиб… вроде как в аварии. Тосковать по нему, как оказалось некому, потому что много он бед натворил, а я уж и вовсе по нему не скучаю. Как ни тебе знать, что родство по крови не важно. Скажи мне, солнышко, отец, который публично отрёкся от тебя, до сих пор играет для тебя важную роль?