Дахштайн

Пока они ехали, каждый был погружен в свои мысли. Фил тревожно сжимал пальцы на руле, а Элишка кусала нижнюю губу, отвернувшись к окну, за которым виднелся укрытый туманом лес. Горные пики, облаченные в белые накидки, изредка выныривали из тяжелых серых облаков. Добравшись на авто до Гозау, они забросили вещи в семейный полулюкс и спустились к ужину. Большинство сидящих в зале оказались людьми приехавшими на горнолыжный сезон. Возле входных дверей отеля на специальных полках висели оставленные жильцами лыжи и сноуборды, с которых стекала вода.

Уточнив у владельца, все ли спустились к ужину, Элишка, попросив минуточку внимания, обратилась к ним:

– Мы ищем парня, пропавшего в горах несколько недель назад. Он уехал один кататься на сноуборде. Мы его семья и потеряли с ним связь. Жил в Праге и работал на киностудии помощником режиссера. Если кто-то из вас видел человека, похожего на него, или знает о местонахождении нашего Дэна, очень просим сообщить нам в номер десять или оставить сообщение на ресепшене. Спасибо за внимание.

Фил достал пачку отпечатанных заранее фотографий потомка Фауста и обошел все столы, показывая их. Опущенные плечи и устремленный вглубь себя взгляд Митсона выдавали его чувства и заставляли Чернову хмуриться. Фил скорбел по другу, словно тот уже умер.

Поднявшись в номер на второй этаж, Митсон ощутил неловкость от необходимости ночевать с Элишкой в одном помещении. Взглянув на огромную двуспальную кровать, ведьма сморщила нос.

– Ну, извини, номера с раздельными кроватями не было. Все забито.

Он почувствовал, как жар прилил к щекам, и скрестил руки на груди, что совсем не вязалось с его привычным поведением. Не так давно Митсон желал видеть ведьму в своей постели, а сейчас смутился, словно никогда не спал с девушкой. Элишка упала на кровать, раскинув руки.

– Не представляю, как искать потомка Фауста среди тысячи подобных гостиниц. Вдруг он вообще не в Австрии? Или здесь, но в совершенно другой стороне, например, возле Инсбрука?

– Есть у меня одно предположение.

Она перевернулась на живот, поерзала, устраиваясь поудобнее, и подперла голову ладонью.

– Слушай, я понимаю, что ты весь такой загадочный и не говоришь о себе. Но давай начистоту! Кто ты?

– Я связан обетом.

Чернова села на кровати, поджав ноги. Карие глаза сощурились, точно препарируя Митсона.

– Чушь полная! Ниотинскому ты, конечно, мог соврать, но не мне.

Фил молчал, крепко сжимая губы, словно боясь, что слова изо рта вылетят самовольно. Он сделал маленький шажок назад, желая избежать неудобных вопросов. Брови его сошлись на переносице, а лицо напряглось. Элишка попыталась еще раз:

– Тебе напомнить, что мы ищем демонское логово и врата в Ад? Трое служителей Ордена, посланные за нами, не сильно меня успокаивают. Ты сам видел, что их машина застряла где-то возле Гальштата. Я должна доверять тебе, Фил. Пришло время открыться.

Митсон беспокойно растер шею и пожал плечами, словно вел дискуссию с самим собой. Он открыто встретился взглядом с ведьмой, которая, склонив голову, с интересом следила за ним.

– Тебе-то какая выгода? Зачем влезла во все это? Могла бы сбежать.

Элишка отвела взгляд, тяжело вздохнув. Уголки рта опустились, придав лицу страдальческое выражение. Морщась, она потерла место над грудью, словно там болело.

– Джена у кардинала, я должна ей помочь. Дэна я использовала, чем не горжусь. Хочу поступить правильно и выручить его, если это еще возможно.

Фил искал хоть какой-то признак неискренности, но, удовлетворившись ее ответом, решил, что Элишка сказала правду.

– Поговорим утром, когда будем обходить другие пансионы поблизости, – ответил он, раздеваясь и залезая под толстое одеяло.

* * *

В ста километрах от них по горной дороге стремительно несся черный «Форд-Мустанг».

* * *

Утро на Гозау наступило неслышно, затянув плотным туманом горы и даже лес. Все потому, что к Альпам добрался теплый циклон, принесший дождь вместо снега. Фил практически не спал, всматриваясь в темноту за окном и слушая мерное сопение соседки по кровати. Митсон разбудил ведьму.

Позавтракав, они двинулись по узкой пешеходной дорожке к ближайшему пансионату. Дождь закончился, оставив после себя пробирающую до мурашек сырость. Митсон отвернулся от Черновой, рассматривая пейзаж. Так ему было легче вспоминать.

– Я появился в доме Фауста еще при его жизни. В той самой пентаграмме на третьем этаже.

Элишка взяла Фила за руку и ободряюще сжала, побуждая рассказывать дальше.