Повернулся, ожидая увидеть Элишку, но в душе я был один. Постояв под горячей водой еще какое-то время, вышел и увидел на кафельном полу ванной комнаты чулок. Голову прошили образы того, как, целуя Чернову в оголенный живот, стягивал с ее ног кружевные аксессуары. Я потер глаза, и чулок исчез, словно его и не было. Обернулся на пустую душевую кабину. Перед мысленным взором предстала картина того, как я стоял с Элишкой в душе: сминал ее шелковую майку, а затем впивался поцелуем в губы. Ощутил все настолько ярко, словно это происходило на самом деле.
– Хватит, Дэн! – громко приказали мне, и я вынырнул из воспоминаний, снова оказавшись в комнате с мертвой Элишкой и невозмутимой Лилит: рыжеволосую я решил называть так.
Осознание, что Чернову задушили именно мои руки, накатило, и я прижал их к животу, в попытке подавить резкие спазмы. Мне было трудно глотать, будто я подавился.
Я стоял на месте, но мое тело раскачивалось, словно маятник. Руками я обнял себя за плечи, еле сдерживая крик. Сердце колотилось отбойным молотком, заставляя меня задыхаться. Закрыл глаза, считая про себя: «Раз. Два. Три. Ничего нет. Никого нет». Открыл, но картина не изменилась.
– Я. Это сделал я! – голос, вырвавшийся из моего горла, будто принадлежал загнанному зверю: задыхающийся и рычащий.
– Ты, конечно, ты, – безразлично рассматривая Элишку янтарными глазами, подтвердила рыжая.
– Я не был собой!
– Серьги-то нет, – зло ухмыльнулась она.
Паника. Она затапливает мои мысли, чувства. Меня рвет на пол. Поднимаю взгляд и не нахожу Лилит. Рыжая исчезла. Кидаюсь к зеркалу в прихожей, разбиваю его стоящей тут же вешалкой. После ношусь по всему дому и бью зеркала, коих десятки. Отовсюду слышу голос и издевательский смех Лилит.
– Беги, Дэниэль, беги. Скоро приедет полиция, и тебя арестуют за убийство, – говорит она. – Ты убивал ее с наслаждением, я видела. От судьбы не уйдешь, сладкий.
Вернувшись к Элишке, я зачем-то снова проверил пульс. Пять минут сидел, держа ее руку в своей, не в силах подняться.
Неужели я убийца?! По лицу потекли слезы. Кажется, я сошел с ума. Я отмел мысли самому позвонить в полицию и начал в какой-то мере себя оправдывать.
В тюрьму ни за что не пойду. Чернова тоже частично виновата, не нужно было постоянно крутиться вокруг меня, тогда бы ее смерти можно было избежать. Я просто разозлился на нее, еще и рыжая не оставляла меня в покое. Не хотел, но так получилось.
Снова послышались слова Лилит: «Беги!» Я почувствовал желание нестись прочь. Куда угодно, лишь бы больше не оставаться в Праге.
Не знаю, сколько времени я смотрел на черный экран мобильного, собираясь позвонить Филу, но так этого и не сделал. Вместо звонка я бросил телефон на пол и с силой наступил на него ботинком. На автомате я запихнул в рюкзак документы и пару вещей, накрыл девушку простыней и вышел. С трудом запер дом – долго не мог попасть ключом в замочную скважину, руки тряслись, как у старика в деменции. Город оживал в рассветной дымке, пражские шпили костелов словно парили в небе, а мощенные брусчаткой улицы ждали гостей. И никто из прохожих не знал, что за резными дверями Дома Фауста лежит задушенная мной девушка.
Боже, я недостоин жить. Что мне теперь делать?
Я завел машину и отправился в аэропорт Вацлава Гавела. Рыжеволосая отразилась в зеркале заднего вида, задумчиво разглядывая мое лицо. Я молчал. Повторял про себя, что она – всего лишь галлюцинация, плод моего воображения.
Меня лихорадило, то и дело прошибало холодным потом. Я твердил про себя: «Все будет хорошо. Нужно только уехать как можно дальше».
Не мог высидеть в машине, ерзал и стонал сквозь зубы. Звуки улицы и грохот мотора казались оглушительными, заставляя меня содрогаться всем телом. В аэропорту я попросил дать мне билет на любой ближайший рейс. Удивленная работница указала на табло. Шла регистрация на рейс в Австрию. Зальцбург.
Ниотинский
Мысли зудели в голове, мешая кардиналу заснуть до самого утра. Грегор редко упускал детали, но смех Лилит под сводами склада лишил его покоя, сдирая раны, что и так никогда не прекращали кровоточить, разве что покрывались безобразной коркой. Ниотинский звал ее, просил проявиться, но девушка была неумолима. Кардинала очень беспокоил и тот факт, что Дэниэль тогда увидел Лилит и решил довериться ей, чтобы убежать.
«Немыслимо!»
– Принесите мне видео с камер в тот момент, когда потомок Фауста сбежал с другом, – распорядился он, выглянув из спальни.
Получив требуемое, Грегор внимательно пересмотрел все события, случившиеся на складе.
«Крест, – пораженно застыл кардинал. – Мальчик больше не носит серьгу. Боже милостивый!»
– Послать к Дому Фауста двух служителей и быстро! – он выскочил из спальни, на ходу одеваясь. – Мы поедем следом.
Ниотинский набирал номер Дэниэля не один десяток раз, пока они ехали к нему, но абонент был недоступен. За окном оживала Прага, мелькали красно-серые трамваи. Люди спешили на работу.
«Поздно», – пронеслось в мыслях, едва он ступил на порог особняка, из которого выходили служители Ордена.