Дакия

— Да мы, Максо, уже вроде бы договорились, — сверкнув золотыми зубами, оскалился местный барон. — Юные ищейки вполне красноречивы в своих помыслах и желаниях. И, несмотря на то, что я не люблю сотрудничать с государевым людом, сейчас наши интересы совпадают. И им, и мне будет выгодно избавить Букурешт от той швали, что прибывает сюда по зову вашего опального князька. Мне все равно, какие цели он преследует. Для меня важно, чтобы мои владения не страдали от его, с позволения сказать, деятельности.

Я кивнул, все еще косясь на Желудя. Сын Корфа, подумать только. Да еще и, судя по возрасту, зачат был довольно рано. Интересно ж девки пляшут…

— Тогда моя просьба в силе, — отозвался Орф и жестом указал на нас. — Папа Янко, я прошу тебя дать этим людям кров до завтрашнего утра. Их ищут и отслеживают недруги. Мы приняли меры, чтобы избавиться от слежки, но все равно нужно переждать, пока изменения вступят в силу.

Старик кивнул.

— Я знаю. Чую кровавый ритуал… Что ж, вы, господа, смогли меня удивить и даже в какой-то степени порадовать. Я разрешаю вам остаться здесь, — он благосклонно шевельнул рукой и стряхнул пепел в массивную латунную пепельницу. — Кто бы за вами ни гнался, если он в своем уме, сюда сунуться не осмелится. Все в Букуреште знают, кто мы и что с нами лучше не ссориться.

— Уверены? — засомневался я. — Если мы правы, эти люди готовы посягнуть на жизнь самого императора. Сдается мне, здравый смысл — это немного не про них.

— Тогда они тем более не станут подвергать свои планы риску, если дерзнули убить царя, — пожал плечами Папа Янко. — Судя по вашим речам, однажды у этого князька уже не получилось совершить намеченное. Во второй раз он должен быть осторожнее, ибо теперь провал может стать для него последним. И, при всем уважении, вы — не настолько крупная рыба, чтобы сворачивать из-за вас свою деятельность. Но на вашем месте я бы подумал, как он может ускорить реализацию своих планов, зная, что вы у него на хвосте.

Желудь тяжело вздохнул и подошел к “барону”. Поклонившись в знак благодарности, он покосился на меня.

— Я должен кое-что сделать как можно скорее. Пока оставлю их здесь, вернусь утром.

— Делай, что должно, Максо, — ответил старик. — Но не рискуй сверх меры. В конце концов, твоя мать просила меня о тебе позаботиться.

Я с удивлением покосился на этих двоих. Не знаю, что там за веселая молодость была у Корфа, но сюрпризов в прошлом тайного советника явно хватало. В какой-то степени мне даже стало неловко оттого, что я случайно в это влез. Словно не вовремя распахнул дверь в комнату соседа и застукал его за чем-то постыдным.

Желудь кивнул и вышел, а мы остались наедине со стариком.

— Не хмурьтесь вы так, — улыбнулся старик. — Максо — толковый парень. Служил мне верно. А то, что подрабатывал на ищеек — что ж, выбора у него не было. Ему-то невдомек, что мне известно. Я же знаю, что у вашей аристократии не принято оставлять силу бастардам. Знаю, что отец долгое время вовсе не ведал о существовании Максо. Так его мать решила, а она умела хранить секреты.

— Значит, когда отец узнал о Максимилиане, то заставил его работать на себя в обмен на сохранение силы? — уточнил я.

— Почти. Тут сложно сказать, кто кого заставил и кто оказался в менее выигрышной позиции. Отец Максо — человек непростой. Ты-то, Михай, знаешь, не мне тебе объяснять. И то, что спустят простому пареньку, может уничтожить птицу высокого полета… Я бы поставил на то, что отцу пришлось вплести Максо в работу для того, чтобы официально добыть разрешение на применение силы.

Денисов пожал плечами.

— У нас не требуют отсекать бастардов от рода. Это прописано в законах как настойчивая рекомендация, которую расценивают как предписание. Просто бывали случаи, когда бастарды начинали мешать официальным наследникам…

Но вряд ли это был случай Корфа. Вальтер Макарович ведь сам признался мне, что у него был сын, но… Теперь, в общем, остался только этот Максимилиан. Вряд ли этот бастард кому-то помешает.

Как бы то ни было, ситуация странная, но не моего ума это дело. Если Корф решил, что так надо, значит, ему виднее. Да и этот Максо мало отсвечивал и мешал тайному советнику, сидя здесь, в Букуреште. Лишь бы сейчас он все сделал правильно и смог убедить Пистолетыча, что у нас тут полный швах.

Папа Янко поднялся из-за стола и оперся на трость.

— Что ж, юные господа. Прошу, пользуйтесь нашим гостеприимством. Можете погреться у костра вместе с остальными.

Он отворил дверь и жестом пригласил нас выйти. Мы прошли между двумя угрюмыми охранниками. Шедший последним, “барон” что-то коротко сказал им по-дакийски, и один из них подвел нас к костру.

Аня с опаской уселась на длинную ржавую скамью, на которую кто-то положил старое одеяло. Я расположился напротив на перевернутом цинковом ведре. К моему удивлению, Денисов выбрал усесться возле меня.

— Вот уж не думал, что проведу ночь в убежище для бездомных, — шепнул Костя.

Я усмехнулся.