Далекая звезда

И в то же самое время, я, наверное, до сих пор верю в чудо. Что они пожалеют о том, что бросили меня и смогут полюбить. Потому, что кроме них у меня нет почти никого.

Друзья. Можно ли назвать моими друзьями Лейлу и Роя? Наверное, нет. Они всегда были добры ко мне. Заботились. Опекали. Но были старше раза в два.

Можно ли назвать других детей, которые жили в больнице вместе со мной, хотя бы моими приятелями? Лет с восьми я старалась держать дистанцию. Проявляла вежливость, здоровалась, но не более того. Запрещала себе даже узнавать их имена. После того, как один за другим умерли приятели по детским играм. Так было легче. Да и учебе общение со сверстниками мешало. А у меня была цель. Я хотела стать врачом и вырваться, наконец, из больничной палаты.

Романтические отношения исключала моя болезнь. Соседи не просто так называли меня очаровательной. Потому, что даже самые отчаянные льстецы не могли назвать красивой. Я весила всего тридцать пять килограмм. Да, через пару месяцев атрофированная мышечная масса придет в порядок. Волосы отрастут, став гуще. Появится грудь и другие женские изгибы. А на щеках заиграет румянец. Гормональный коктейль подбирала я сама и была полностью уверена в результате. Но сейчас из зеркала на меня смотрит изможденный нескладный подросток. Чтобы повестись на такую, надо или быть извращенцем, или сильно удариться головой. Лишь в идиотских мелодрамах внешность не имеет значения. Я, как медик знала, что привлекательность предполагаемого партнера является одним из ключевых факторов формирования эмоциональной связи.

Можно сколько угодно убеждать себя в том, что у тебя все впереди или, что ничего по-настоящему ценного ты не потеряла. Но подсмотренная чужая жизнь больно резанула по натянутым нервам. Осознание, что куча вещей безнадежно утрачена. Как, например, школьная влюбленность. Потому что нормальной школы и не было-то никогда. Ну, и не возвращаться же за парту ради такой глупости.

Я тоже могла бы любить, ходить на свидания или даже расставаться с каким-нибудь парнем.

— Сожаления о несбывшемся отравляют настоящее и лишают будущего, — произнесла вслух фразу из моей любимой книги.

— Что ты там бормочешь, уродина? — Не так давно Лидия решила испробовать иную тактику выживания меня из своего дома. Все свободное от занятий время она таскается за мной и говорит гадости.

Я молчу. Мне даже немного любопытно, что она придумала и как далеко готова зайти.

— Как же я хочу, чтобы ты умерла! — шипит сестричка. — Все были бы счастливы, если бы ты умерла. Ты никому не нужна. Родители тебя не любят. Если бы любили, ты бы жила дома, а не в больнице. Но им было жаль тратить на тебя деньги.

Лидия улыбается. Она знает, что права. И я знаю. Ребенка с моим диагнозом можно было забрать домой, оборудовав всего одну комнату не слишком дешевой аппаратурой жизнеобеспечения. Такие траты страховкой не покрывались. Поэтому родители решили от них отказаться. И даже не потому, что у них не было таких денег. Просто тогда пришлось бы некоторое время экономить. Забыть о путешествиях. Но как можно не поехать на столь любимый отцом горнолыжный курорт Весты? Или отказаться от белоснежных пляжей Сораны? Маленькой Лидии полезно солнце и море. Или неделя моды Терры без которой мама не представляла своей жизни. Немыслимо же. Проще сказать, что дочери будет лучше в больнице. Там же врачи и персонал. Главное, не забыть отправить ей открытку и десяток фотографий семейного отдыха людей, которые лишь формально считались ее семьей.

Да только боль и обида за это давно отболела, выгорела и сейчас почти не трогает. Я в который раз напоминаю себе, что моя сестра — ребенок. Жестокий. Эгоистичный. Избалованный. Наверное, в этом нет ее вины. Ее такой воспитали.

Она родилась по той простой причине, что я не оправдала ожиданий родителей. Заболела. А умирающий ребенок не слишком хорошо вписывался в картину их жизни. И меня заменили. Лидия получила дом, семью, идеальное детство. Все, что обошло меня стороной. Но именно на нее я не держала на нее зла.

Возможно, у меня даже получилось бы ее полюбить. Если бы она не встретила меня истерикой и требованием убираться из ее дома. Если бы ее ревность позволяла ей нормально общаться со мной. Хотя, я совершенно не понимаю причин такого ее поведения.

Но, похоже, мое бесконечное терпение эта скандалистка восприняла, как слабость. С каждым днем мою сестру заносило все сильней. И это уже начинало раздражать. В конце концов, я перед ней ни в чем не виновата, ничего ей не должна. Да, и терпела ее капризы слишком уж долго

— Хочу купить туфли «Эстерен». И платье. Во только не знаю, что выбрать «Тензо» или «А-Мирен». Я ведь иду с отцом на прием. Он сам предложил оплатить все, что мне для этого нужно. — Бью по больному. Дело в том, что Лидия три дня, как наказана. Она растратила свои карманные деньги, которые ей были выделены до конца квартала меньше, чем за месяц. Но на этом не остановилась. И спустя ещё неделю, родители получили целый ворох долговых обязательств на имя сестры.