Далекие горизонты

Теперь, когда они стали друзьями, особенно совокупляющимися друзьями, переполненный пятиместник больше не казался им тесным. Они часто прикасались друг к другу: любовное похлопывание, случайные касания, когда проходишь мимо, быстрые поцелуи, поглаживание, которое обычно переходило в новое совокупление. Казалось, Эстрелле это нравится. Стэну очень нравилось.

И они много разговаривали. О том, каково будет в ядре. О хичи, которые могут там находиться (а могут й не находиться). О том, каково будет вернуться и получить невероятно огромную премию - ведь они будут первыми людьми, посетившими хичи.

- Это будут миллиарды! - восхищался Стэн. - Достаточно, чтобы купить имение на морском берегу, как у Робинетта Броудхеда, со слугами, достаточно для хорошей жизни - и у нас будет еще много времени, чтобы наслаждаться ею, потому что у нас будет Полная медицина.

- Полная медицина, - прошептала Эстрелла, разделяя его мечту.

- Абсолютно! Мы не будем старыми в сорок лет и мертвыми в пятьдесят пять. Мы будем жить очень-очень долго и, - он глотнул, сознавая, что делает важное признание, - мы будем жить вместе, Эстрелла. - Что, естественно, привело к новым нежным поцелуям и к совсем не такому нежному сексу.

У них нашлось о чем поговорить, включая страницы предыдущей жизни, пропущенные в прежних кратких рассказах. Когда Стэн рассказывал о смерти матери и о том, что эта смерть сделала с его отцом, Эстрелла взяла его руку и поцеловала. Ее очень заинтересовал его рассказ о жизни в Стамбуле и особенно о самом городе - о столетиях могучего христианского города Константинополя, о крестоносцах, разграбивших город, о Юстиниане и Теодоре и… конечно, о византийском дворе и Византии. Все это зачаровывало ее. Она ничего не знала ни о Византийской империи, ни о Риме с его императорами, завоеваниями и столетиями мирового господства. Для нее все это было захватывающими древними мифами и легендами, особенно интересными, потому что они были истинными. Насколько позволяла память Стэна.

А Стэн, разумеется, еще меньше знал о туземных жителях Америки, до их завоевания белым человеком и после этого завоевания. Это была совсем не школьная история Америки или история в рассказах отца. У ее племени - с материнской стороны, рассказывала Эстрелла - была собственная история. В прошлом индейцы даже строили грандиозные города, как Мачу Пикчу и величественные сооружения майя на юге или загадочные строения анасази. Но, продолжала она одновременно гордо и печально, так продолжалось только до появления европейцев, которые отбирали у индейцев не только земли, но часто и жизнь, оттесняли их в резервации на самых неплодородных землях; последовали бесконечные повторяющиеся сражения и окончательное поражение.

- Осталось не очень много, Стэн, - сказала она. - И единственное хорошее, что из этого вышло - но ведь на самом деле это не очень хорошо? - большинство янки сейчас так же бедны, как мы.

Это напомнило Стэну одну неразрешенную загадку.

- Но ведь ты не была так бедна? Я имею в виду лично. Когда произошел этот твой… несчастный случай. Я хочу сказать, что если бы такое произошло с Таном или с любым другим моим знакомым, никаких выплат бы не было. И уж никак нельзя было бы полететь на Врата. У тебя была Полная медицина или что-то в этом роде?

Она удивленно рассмеялась.

- У нас вообще не было медицины. Зато у меня был брат. - И она рассказала: всем известно, что брат убил бы того пистолеро. А муж сестры пистолеро работал бухгалтером бойни. И подправил книги, чтобы она получила выплату. Тем самым он спас бестолковую жизнь своему шурину. - Предполагалось, что это посмертная выплата, но я их всех перехитрила. Я выжила. А когда настолько оправилась, что могла путешествовать, взяла остаток денег и с их помощью попала на Врата.

Рассказывала она так печально, что Стэн не мог не поцеловать ее, а это вскоре привело к очень приятным занятиям любовью. А почему бы и нет? В конце концов, у них ведь нечто вроде свадебного путешествия, не правда ли?

Проходили дни, десять, двенадцать, двадцать. Они спали в объятиях друг друга и никогда не уставали от этого. Конечно, тело немного затекало. Но одноместные гамаки были сконструированы таким образом, чтобы вместить и рослого мускулистого масая, и тучного бенгальца, поэтому тощий Стэн и стройная Эстрелла вполне помещались в один из них и даже могли заниматься любовью. Иногда они вместе играли что-нибудь музыкальное - странное сочетание звуков, извлекаемых Стэном из трубы и Эстреллой из флейты, которую она достала из сумки. Часто разговаривали. Иногда играли в карты или просто по-дружески молчали. А иногда Стэн проигрывал послание, предназначенное для хичи, - главную причину их присутствия в этом корабле, и, слушая, они гадали, какими могут быть эти хичи. Если они существуют в действительности.