Далекие Королевства

Немного погодя мы увидели, как над оазисом, покончив с трапезой, поднимается туча стервятников. Они полетели в нашу сторону. Я прищурился, пытаясь разглядеть, что же это за чудовищные птицы, и тут моему изумлению не было предела. Все остальные закричали в испуге. Хотя стервятники и находились на приличном расстоянии, можно было разобрать, что это вообще не птицы и даже не летучие мыши, появляющиеся в сумерках. У этих тварей было подобие человеческого тела: виден был торс, ноги и, как мне показалось, даже руки и головы. А вот крылья были не столь велики для такого туловища, как бы им полагалось, и, видимо, в воздухе эти создания удерживались с помощью какого-то колдовства. Мэйн натянул свой лук и выпустил по ним стрелу. Выстрел оказался удачным, в самый центр стаи, и стервятники, подобно напуганным голубям, сломали свой строй. Но поначалу показалось, что от выстрела Мэйна никто не пострадал. Только один остроглазый солдат увидел, как что-то упало с неба. А кошмарные летучие твари скрылись вдали. Мы подъехали к тому месту, куда упал предмет. Это оказалась человеческая рука. Я закопал ее в песок, и мы двинулись прочь. Даже работорговец не заслуживал того, чтобы в этом пустынном месте скитался его призрак.

Несколько дней спустя мы увидели, что приближаемся к тому кратеру, который ненадолго стал для нас раем. Мы не стали подъезжать, придерживаясь первоначального замысла не повторять маршрут, рассматривая возвышенность лишь как ориентир на местности. Янош пытался с помощью магии скрыть наше присутствие. Все теперь ощущали, что за нами наблюдают, но пока никто не чувствовал прямой угрозы. Мы отыскали ручеек, бегущий из волшебного кратера, и пополнили запасы воды.

Янош сотворил еще одно заклинание защиты для отряда. Из двух сучьев ивы, растущей у ручья, он сделал дугу, вкопал ее вертикально, прошептал нужные слова, и в этой арке закрутился маленький смерч. Янош приказал каждому пройти сквозь этот смерч. Он посмеивался, видя, как песок набивается нам в глаза, уши и волосы. Потом он провел через смерч и наших животных. Те упирались, но шли. Закончив операцию, он объяснил: заброшенные земли, куда мы сейчас вступаем, выжжены магией. Здесь нас скорее всего могут заметить. Но теперь любой, кто наблюдает за нами посредством магии, не увидит ничего, кроме череды пыльных смерчей.

У Мэйна появился вопрос:

– А наблюдатели, капитан? Они нас будут видеть?

– Вот этого, сержант, я не знаю, – сказал Янош. – Я уверен в том, что это заклинание ослепит колдовское видение, но я понятия не имею, физические ли существа наблюдатели или нет и как они вообще «видят». Если мы заметим их здесь, то мой совет – заставить осликов опуститься на колени, накинуть на них плащ, а самим зарываться в песок.

Другой вопрос последовал от Хебруса, нашего учителя музыки:

– Господин Серый Плащ, неужели за все эти годы так и не удалось определить природу наблюдателей? Или тех, кто их направляет? Я-то надеялся, что у вас уже есть кое-какие догадки, как я, например, могу по звукам лиры определить, у кого из моих бестолковых учеников отсутствует слух.

Янош покачал головой:

– Я по-прежнему не знаю. Разумеется, архонты Ликантии, как наши враги, посылают нам вслед заклятия. Нису Симеон наверняка может себе позволить нанять лучших воскресителей, магически преследующих нас. Может быть, кто-нибудь и из Ориссы. Ведь не всем воскресителям нашего города по душе происшедшие перемены. – Он пожал плечами. – А может быть, это сами боги. Или чародеи Далеких Королевств.

– Мне кажется, Далекие Королевства место священное, – сказал Лион. – Ну, может быть, не священное, но… хорошее. Там хотят мир сделать лучше. Помогать людям.

– Так легенда и говорит, – сказал Янош. – И у меня нет причин сомневаться в этом. Но если бы у вас было такое же могущество, как у правителей Далеких Королевств, разве вы бы не выставили лучших часовых вокруг своих владений, чтобы попристальнее разглядеть, кто же это приближается?

Судя по выражению лица Лиона, которое напоминало лицо ребенка, слушающего сказку, такой ответ его удовлетворил.

Прикрытые таким образом, мы двинулись через выжженную землю. Природа физическая нам не угрожала. Чудовища из ям, поскольку мы знали о них, были нам не страшны, и я благодарил наш опыт. Но однажды я ощутил укол ревности. Янош вел себя так, словно он был единоличным командиром экспедиции. Но я оборвал себя и побранил, списав такие мысли на усталость. Если он желает себе славы первооткрывателя, что ж, у него на это столько же прав, как и у меня. К тому же мне и богатство, и почет были даны, а ему, в свое время всего лишившемуся, пришлось начинать с нуля. Утомленный мозг всегда становится жертвой темных мыслишек.