Далекие огни

— Как же это ты, Дементьева, без флагов выходишь? Флаги должны быть при тебе всегда, как ружье при часовом, — наставительно и все так же строго заметил Антипа Григорьевич. — Ну-ка, принеси флаги.

Варвара Васильевна бросилась в будку, вернулась с флагами, засунутыми в кожаные чехлы, но без пояса. Второпях она забыла о поясе. Антипа Григорьевич нахмурился, бородка его сердито топорщилась над воротником наглухо застегнутой форменной тужурки.

— А пояс где, Дементьева? Флаги должны быть пристегнуты к поясу. Инструкции не знаешь.

— Извиняйте, господин мастер, пояс я найду, — совсем растерялась сторожиха. Жилистые загорелые руки ее нервно теребили кожаные чехлы с флагами.

— Ну-ка, вытащи зеленый флаг, — продолжал свой инструктаж Антипа Григорьевич.

Варвара Васильевна послушно вытащила зеленый флаг.

— Дай сигнал тихого хода, — командовал Антипа Григорьевич.

Женщина быстро развернула флаг, вытянула дрожащую руку.

— Остановку!

Красный флаг повис в руке.

— Разрыв поезда!

Варвара Васильевна развернула оба флага, показывая воображаемому машинисту то красный, то зеленый.

Володя стоял тут же, исподлобья посматривая на мастера, думал: неужели это был отец Зины, той самой умной и ласковой Зины, к которой так стремилось его сердце? Этот, устроенный совсем некстати, экзамен казался ему издевательством. И было обидно за мать, беспрекословно подчинявшуюся каждому слову Полуянова.

— Хорошо! — заключил, наконец, Антипа Григорьевич по-видимому, весьма довольный познаниями сторожихи. — Спрячь флаги.

Варвара Васильевна засунула флаги в чехлы, покорно опустила руки, ожидая, что еще прикажет ей этот привередливый старик. Но сморщенное лицо Антипы Григорьевича вдруг подобрело, он сказал:

— Хорошо, Дементьева, ты будешь переведена в следующий разряд. А время сейчас военное — правила надо знать, как азбуку. Так?

— Так… — тихо согласилась Варвара Васильевна.

— Когда люди назубок знают инструкции, меньше бывает несчастий с поездами, так? Вот я тебя и проверил. И ты не обижайся.

— Я не обижаюсь, господин мастер. Спасибочко за повышение, — бледно улыбнулась сторожиха.

— Ну-ну… Казне спасибо будешь говорить — не мне. Восемь рублей получать станешь теперь, так?

Володя увидел, как мать поклонялась.

— Господин мастер, значит, нас теперь не уволят с будки?

— Это зачем? — Антипа Григорьевич подергал бородку. — Разве переезд закрывается? Будешь служить, как служила, пока Фома на излечении, обходы будет делать Бочаров…

Лицо Варвары Васильевны просветлело.

— Только без флагов к переезду никогда не выходи. Флаги должны быть при тебе всегда, так?

— Слушаюсь…

— Ну, иди, делай свое женское дело, гляди, не зевай звонки… А ты чего стоишь? — вдруг сердито спросил, оборачиваясь к Володе, Антипа Григорьевич. — Сколько тебе лет?

Застигнутый врасплох вопросом, Володя молчал.

— Пятнадцать… не сразу ответил он.

— Учишься?

— Закончил железнодорожное училище…

— Почему не поступаешь на работу?

— Он хотел в гимназию… — необдуманно вмешалась мать. — Готовился, но не допустили…

— В гимназию? — удивленно спросил Антипа Григорьевич. — Деньги-то у вас есть в гимназии учиться? Ты что это выдумал?

Володя не знал, что ответить, но, вспомнив про Зину, сказал:

— А разве я не имею права учиться? Вот ваша Зина…

Антипа Григорьевич сердито стукнул шаблоном о камни.

— Дурак… Зина… Ишь, сравнил!..

Мать укоризненно посмотрела на Володю. «Ну какой же ты дерзкий, сынок!» — казалось, говорил ее взгляд.

Антипа Григорьевич недовольно ворчал:

— Гимназию… Ишь ты!.. Я в твои лета про гимназии не думал, малец. Я в ремонт работать в лаптях пошел, костыли забивать, да…

— Вот бы и Володю пристроить на работу куда-нибудь, — вставила Варвара Васильевна.

— А я и говорю: почему не работает малец? Пора. И тебе была бы помощь, Дементьева. Только к себе я сейчас взять не могу. Некуда. Так? — Он задумчиво почесал бородку. — Я переговорю с дорожным мастером седьмого околотка. Слыхал я, ему малец в контору надобен. Будешь дрезину гонять, табеля вести.

Володя неприязненно поглядывал на мастера.

Мать опять поклонилась.

— Спасибочка, Антипа Григорьевич. Все не без дела будет сынок.

Когда мастер уехал, Варвара Васильевна виновато сказала Володе:

— Вот, сынок, и повысил меня мастер. И тебя обещал на работу устроить. Хороший человек наш Антипа Григорьевич, даром что строгий. Из будки теперь никуда не пойдем.

— Хорошо по инструкции добро делать — удобно и для себя расходов никаких, — едко заметил Володя. — И чего ты, мама, так ему кланялась? Как будто я сам не знаю, что мне надо делать.

Варвара Васильевна изумленно и гневно посмотрела на сына.

— Ты не умничай! Из-за вас и кланяться приходится… Так ты сам и найдешь себе путь-дорогу! Вот поживешь — узнаешь, как тяжело нашему брату себе место определять.

— Ничего, найду! — упрямо ответил Володя. — Завтра же пойду искать работу.

IX