Далекие Шатры

Приносимая им польза, если о таковой вообще можно было говорить, заключалась единственно в том, что его послания подтверждали или опровергали точность сообщений, присылавшихся туземными агентами, которые были склонны преувеличивать или подозревались в легковерии. Давая возможность проверять достоверность подобных сведений, он приносил известную пользу, но во всех прочих отношениях его усилия ничего не значили и не оказывали никакого влияния на решения вице-короля и остальных должностных лиц. Жизненно важный вопрос войны и мира, по всей видимости, был решен еще до того, как он вызвался работать тайным агентом, и принятое решение изменится только по прямому приказу из Лондона или в случае полного и безоговорочного подчинения Шир Али требованиям вице-короля и правительства Индии.

«Не стоило мне и стараться, – подумал Аш. – Я мнил себя Белой Надеждой Азии и воображал, будто жизни многих тысяч людей зависят от сведений, которые я стану добывать и использовать должным образом, но я все время был всего лишь еще одним информатором, работающим на радж и даже не требующим платы за свои услуги!»

Внезапно осознав комизм ситуации, он впервые за много недель рассмеялся, а потом, поймав удивленный и недовольный взгляд Каваньяри, извинился:

– Прошу прощения, сэр. Я не хотел вас обидеть. Просто… в последнее время я так серьезно к себе относился. Мнил себя своего рода deus ex machina[54], от которого зависят судьбы моих друзей и народа – двух народов. Вы правы, что решили от меня избавиться. Я не создан для такой работы и поступил глупо, вообще согласившись на нее.

Аш не рассчитывал, что его чувства будут поняты, но Луи Каваньяри был англичанином лишь по подданству. В его жилах текла французская и ирландская кровь, и он тоже был романтиком и видел историю не только как череду событий прошлого, но и как нечто творимое здесь и сейчас. Процесс, в котором он сам может играть роль… Возможно, большую роль…

Выражение его лица смягчилось, и он сказал:

– Не нужно так говорить. Вы принесли большую пользу. Многие сведения, сообщенные вами, оказались весьма ценными, а потому не надо думать, что ваши усилия были напрасными. Или что я не благодарен вам за все, что вы сделали и пытались сделать. Никто лучше меня не знает, какому серьезному риску вы подвергались, каким опасностям смело смотрели в глаза и на какие лишения шли. Как только кампания закончится, я без всяких колебаний порекомендую представить вас к награде за мужество.

– Вздор! – невежливо выпалил Аш. – Я очень прошу вас, сэр, не делать ничего подобного. Мне неприятно вас разочаровывать, но для человека вроде меня задание не представляло никакой опасности. Я никогда не считал, что сильно отличаюсь от людей, с которыми встречался и разговаривал там. Мне не пришлось… сбрасывать старую кожу или наращивать новую, если вы понимаете, о чем я. Поэтому мне было легко. И еще потому, что в связи с постоянной переброской войск с места на место страна пришла в такой беспорядок, что чужак на племенной территории больше не привлекает к себе внимания. Так что мне ни разу не приходилось серьезно опасаться за свою жизнь. Вряд ли кто-нибудь в состоянии понять это, но я говорю чистую правду. Меня пугало и тяготило только одно: моя ответственность за предотвращение губительной ошибки – очередной… Ох, ладно, об этом вы уже все знаете, и снова затрагивать эту тему не имеет смысла.

– Ни малейшего, – коротко согласился Каваньяри. – В данном вопросе наши мнения расходятся. Но повторяю: я искренне вам признателен. Честное слово. И мне жаль, что нам с вами придется расстаться. Разумеется, я передам в высшие инстанции сообщенные вами новости о прибытии Шир Али в Мазари-Шариф и о состоянии его здоровья, а также изложу ваше личное мнение по поводу ситуации. Возможно, оно сыграет какую-то роль, не знаю. Но ведение войны не в моих руках. Если бы от меня что-нибудь зависело… Впрочем, это совсем некстати. Так, значит, прощайте. Полагаю, вы вернетесь в Мардан? Если хотите, я могу дать вам в сопровождающие одного из наших охранников.

– Благодарю вас, сэр, но, пожалуй, будет лучше, если я вернусь один. Кроме того, я еще не знаю, когда двинусь обратно. Это зависит от моего командира.

Каваньяри бросил на него острый, подозрительный взгляд, но воздержался от замечаний. Они обменялись рукопожатием и расстались. Помощник по политическим делам сразу же вернулся к своему столу и работе, требовавшей внимания, а его бывший агент был выведен на улицу доверенным слугой, который запер на замок и заложил засовом дверь за ним.

После натопленной комнаты ночной воздух показался обжигающе холодным. Человек, который по приказу Каваньяри провел Аша в укрепленный город и получил распоряжение дождаться его и благополучно вывести за городские ворота, укрывался от ветра в дверном проеме соседнего дома, и в первый миг Аш испугался, что он ушел, и тревожно сказал в ветреную тьму:

– Зарин?

– Я здесь, – откликнулся Зарин, выступая вперед. – Твой разговор с сахибом затянулся, а я замерз как собака. Он остался доволен твоими новостями?