Далекие странники (перевод новеллы)

— Что касается вас, герой Фэн, этому Цао есть что сказать. В день, когда Дунтин был взбудоражен пропажей Кристальной брони и внезапной гибелью героя Шэня, Чжан Чэнлин действительно был с нами. Человеком, уведшим молодого господина Чжана от главы Гао, был Чжоу-сюн. Они покинули поместье перед взором героя Чжао, и тот нисколько не препятствовал их уходу. Чжоу-сюн поручил нам с А-Сян позаботиться о безопасности мальчика. Что же до означенного Фэн Сяофэна, этот человек не видит разницы между добром и злом, раз вступил в сговор с Ядовитыми скорпионами в стремлении выследить и убить нас. Разве самозащиту можно вменять в вину?

Гу Сян высунулась из-за спины Цао Вэйнина и указала пальчиком на Фэн Сяофэна:

— Вот именно! Поглядите на него! Напыжился, словно ему все должны по восемьсот монет, и лезет в драку, не желая выслушать! Как знать, может, он заодно с отрядом скорпионов-наёмников? 

Дух Земли рвал и метал, но дело дошло до разговоров, и победить девчонку на этом поприще было невозможно. На каждое слово Фэн Сяофэна сыпалась в ответ барабанная дробь скороговорки. Болтушка скрыла рукой лукавую улыбку и указала на себя:

— Эта добрая тётушка получила распоряжение своего господина — присмотреть за маленьким негодником. Она и представить не могла, что поручение окажется таким непростым! Теперь она думает, что и Фэн Сяофэн, и вся его компашка — бесстыдники, каких свет не видывал! Скажи-ка, коротышка, ты и этот… то ли Юй, то ли Гуй^[456] — из какой вы школы вышли? Обычно у людей не написано на лбу, хорошие они или плохие, но, глядя на тебя, я сильно сомневаюсь в твоём благородстве. Почему вы так настойчиво ищете Чжан Чэнлина? Два куска мусора, ты и этот Юй! Пффф.

Гу Сян закатила глаза, как капризный ребёнок. Она умудрилась приплести бывшего главу Хуашаня, который сейчас являлся всеобщим козлом отпущения — на такого незазорно было повесить любые грехи вне зависимости от того, совершал он их или нет.

Фэн Сяофэна обвинительная речь застала врасплох. Он обалдело застыл, ощущая головокружение от бурлившего в крови гнева. Дух Земли не мог предположить, что разговор обернётся против него. Он почувствовал мороз по коже от неприязненных взглядов, пронизывающих со всех сторон.

Е Байи сухо хмыкнул:

— Подобные тебе, Фэн Сяофэн, — плохой материал для практики боевых искусств. Ты не сможешь постичь «Дхарму Люхэ». За что же ты борешься?

Разве мог Е Байи сказать что-то, приятное слуху?

Раздались смешки, Гаошань-ну от обиды взревел и расколотил булыжник о землю. Но в демонстрации силы слепца не было проку. Цао Вэйнин невольно ощутил жалость к этой паре хозяина и преданного слуги. Возможно, из-за упадка сил от полученной травмы восприятие Цао Вэйнина изменилось. Окружающие люди словно потеряли человеческое обличье и виделись ему полем сорной травы, что колышется на ветру и гнётся под дождем. Эти люди с одинаковой готовностью склонялись перед теми, кто был выше и сильнее, и давили тех, кто оказывался ниже и слабее. Радуясь, что в данный момент сохранности их лиц ничто не угрожает, они охотно наблюдали, как растаптываются чужие лица.

Цао Вэйнин потянул Гу Сян за руку и сказал:

— Пойдём, А-Сян.

Гу Сян без лишнего слова послушно последовала за ним. Цао Вэйнин приблизился к Мо Хуайяну:

— Шифу, этот младший не оказывает должного сыновнего почтения, поэтому не смеет более называться вашим учеником. В силу ограниченных талантов, даже усердная практика не сделает меня прославленным мастером. Молодость даёт мне шанс избрать другой путь. Может, я стану крестьянином, и, вместо взмахов меча, буду полагаться на взмахи мотыги, в надежде получить богатый урожай. Не сомневайтесь, вы будете первым, кому доставят выращенные мной свежие фрукты и овощи. 

Мо Хуайян уже успокоился и перестал излучать ярость, но его взгляд, брошенный на Гу Сян, был далёк от одобрительного. Несмотря на безусловную красоту, девушка не походила на благовоспитанную дочь хорошей семьи. Глава школы Цинфэн чувствовал витающую вокруг неё неописуемую злую ауру. 

Затянувшееся молчание прервал громкий смех Мо Хуайкуна:

— Ха-ха! Я всегда знал, что ты безнадёжный болван! Когда твоя маленькая жена подарит тебе щекастого наследника, я стану его дедушкой-шишу и буду по праву угощаться вином в день его первой луны!^[457]

Цао Вэйнин сдержанно усмехнулся разыгравшемуся воображению своего шишу. Скулы Гу Сян вспыхнули, но было очевидно — дозволение старших получено, наконец-то можно дышать полной грудью! Они с Цао Вэйнином уже направились прочь, когда кто-то подал голос из толпы. Говорил мужчина из свиты Чжао Цзина — тот самый, что обнажил оружие при атаке скорпионов. Его лицо вплоть до самой шеи диагонально пересекал шрам от глубокого пореза.

— Барышня, погодите минутку! Этот скромный человек хочет задать один вопрос.

Гу Сян повернулась, пытаясь распознать говорившего в толпе, а тот вкрадчиво продолжил: 

— Неужели никто не заметил, что эта девушка пришла сюда с территории Долины? Она вторглась на гору Фэнъя, но почему же призраки беспрепятственно её пропустили?

Гу Сян мгновенно побелела как полотно.