Далекий след императора

Не знал он того, что на помощь пришли пруссы, к сожалению, незначительная их часть. Но зато какая! Дивон прислал двух своих сыновей: Руссингена и Гланда Камбила. Правда, людишек с ними было маловато. Едва две сотни наберётся. Но Маргер и этому был несказанно рад. Да и у его людей появление этих смельчаков вызвал подъём настроения: «Ни одни!»

Тишина. Даже птицы в лесу перестали щебетать. Всё литовское воинство на крепостной стене. Все с напряжением всматриваются вдаль. У многих ещё теплится надежда: а вдруг не к нам, пройдут мимо. Похоже, их надежда оправдывается. О, нет! Доносится глас трубы, и на дороге появляется рыцарское воинство. Выстроено по всем правилам воинского искусства. Впереди — лучники в лёгких панцирах. В руках огромные луки. К поясу подвешены несколько колчанов со стрелами. За ними стенобитные машины. А уж дальше — само рыцарское воинство.

Маргер — воин, выше среднего роста, плечистый. На щеках — шрамы, говорящие о его боевой деятельности. Шлем надвинут до самых глаз. Взгляд спокойный. Не впервой вот так ему встречать врага. И только чуть дрожащая рука, поглаживающая светло-рыжую бороду, говорит о том, что и железный предводитель слегка волнуется. Он поворачивается к рядом стоявшему Гланду Камбилу:

   — Ишь, как на глядинах, — с ехидством проговорит он.

Потом спросил:

   — Не страшно?

Камбила неопределённо пожал плечами и, показывая рукой на стенобитные машины, сказал:

   — А что это за чудо такое?

   — Это стенобойки.

   — Стены, что ли, будут бить? — не без удивления переспросил Камбила.

Князь усмехнулся, в голове промелькнуло: «Молод ещё..!» Потом кивнул.

   — Только мы попробуем им помешать. Норил, — обратился он к рядом стоящему воину, — прикажи готовить смолу.

Сбоку и сзади враз раздались голоса:

   — Тевтонцы!

То выступали из лесу две, чуть приотставшие колонны.

На удивление осаждённых, враг стал схода готовиться к штурму. Стрелки, вытянувшись в цепь, начали обстрел. Появились первые жертвы. Лицо Гланда побелело, когда он увидел, как рядом стоящему литовцу стрела попала между кольчугой и подбородком. Кровь брызнула во все стороны. Воин упал, страшно захрапел, судорожно хватаясь руками за горло. Потом затих.

   — Сбросьте его вниз! — жёстко приказал князь.

Боевая обстановка входила в жизнь. Гланд как бы очнулся и стал, как другие, прятаться за стену.

   — Тащат, тащат, — раздались крики.

   — Эй, лучники, чего спите? — заорал князь. — Лук! — приказал он.

   — Князю лук! — понеслось по рядам.

Вскоре ему подали лук и колчан со стрелами. Приготовив оружие, князь приподнялся над стеной и спустил тетиву. Какой-то тевтонец, возившийся у стенобойки, упал на землю.

   — Вот это князь! — не удержался кто-то от восхищения.

Примером послужил выстрел Маргера. Литовцы осыпали орденцев стрелами. Те побросали машины и убежали к лесу.

У Камбилы мелькнула мысль.

   — Князь! — заорал он, — дай людей.

Князь понял намерение прусса.

   — Норил! — Маргер увидел вернувшегося воина. — Давай с пруссом.

Гланд кубарем скатился со стены, за ним несколько десятков литовцев.

   — Открывай! — заорал он, подбежав к воротам.

Воины не поняли и стали смотреть вверх, где находился Маргер.

   — Князь! — на весь Пунэ раздался голос Камбилы.

Тот понял, ударил себя по голове и перевесился через перила, приказал открыть ворота.

   — И следите, когда те будут возвращаться.

Эта выходка имела успех. Часть машин была испорчена, прежде чем опомнившиеся тевтонцы бросили для спасения отряд рыцарей. Камбила, а он взял на себя командование, хотя это получилось как-то произвольно, отбил рыцарей и приказал отступить в крепость. Пруссы себя здорово показали. Маргер подошёл к Камбиле и обнял его.

   — Будь мне братом! — сказал он.

Да, в такое время такие слова многого стоят. Магистр, яростно ругаясь, приказал рыцарям готовиться к штурму.

Несколько дней тевтонцы пытались взять штурмом крепость. Но безуспешно. Лицо магистра позеленело: «Что делать?». Это понял граф Намурский.

   — Раз так, — сказал он, — их надо сжечь!

Как просто и как здорово... Что тут хитрого: вся крепость, от стены до последней избёнки, была деревянной. Магистра нельзя было узнать. Лицо его посерело. Как же он сам не додумался до такого?

   — Готовьте паклю, горючий состав и стрелы! — отдал он приказ.

Когда Маргер увидел, как первая стрела, оставляя тонкий, дымный след, пронеслась над его головой, он понял — это конец!

Вскоре небо было испещрено огненным сиянием. Как ни старались литовцы, но справиться с огнём они не могли. Не сговариваясь, все сошлись на площади.

   — Князь! Князь! — потребовали литовцы своего вожака.

Он шёл с грозно сдвинутыми бровями, что делало его лицо решительным и властным. Когда дошёл до середины, остановился, посмотрел кругом.

   — Вы хотите мне сказать, — голос его звучал глухо, — что враг угодил в наше сердце, и вы готовы все умереть, но не сдаться врагу?

   — Да! — в один голос ответила площадь.

   — Я с вами! — произнёс князь.

   — Костер! Костер! — раздался глас.