Отчий край

Константин Федорович СЕДЫХ ОТЧИЙ КРАЙ

НОВЫЙ РОМАН КОНСТАНТИНА СЕДЫХ

1

В 1957 году в журнале «Свет над Байкалом» появился новый роман Константина Седых — «Отчий край». Перед читателем вновь ожили пейзажи величественного Забайкалья с его суровыми вьюжными зимами, знойным летом, пьянящими запахами весны и подернутой багрянцем увядания осени; заговорили, пришли в движение обуреваемые страстью борьбы люди Забайкалья, в большинстве своем наши давние знакомые — Роман Улыбин, Василий Андреевич Улыбин, Семен Забережный, Елисей Каргин и другие.

Вместе с «Даурией» «Отчий край» составил цельную в своей основе дилогию о забайкальском казачестве в годы революции и гражданской войны. В нем нашла свое окончательное разрешение тема сибирского крестьянства в революции, до конца прояснились сложные судьбы ведущих героев, да и второстепенных персонажей «Даурии».

Хронологические рамки романа очерчены довольно точно. Действие «Отчего края» начинается весной 1919 года и завершается зимними месяцами 1922 года, временем, когда были изгнаны последние интервенты с многострадальной русской земли.

Ожесточенные и изнурительные бои с откатывающимися к пограничным рубежам белогвардейскими полчищами, кровавый разгул унгерновских и семеновских банд, деморализация белогвардейщины, скрытая, но от этого не менее жестокая классовая борьба в сибирской деревне, только что освободившейся от семеновской тирании, — вот та атмосфера, в которой развертывается действие «Отчего края».

На этой книге писателя лежит более мрачный колорит, чем в его «Даурии». Здесь сдержанней и скупее пейзажные зарисовки, да и вся обстановка в романе выглядит более сурово. Седых чаще, чем он это делал раньше, прибегает к резко контрастирующим краскам. Это сказывается и в общей сюжетно-композиционной структуре произведения, построенного на резком и последовательно проведенном противопоставлении двух борющихся лагерей, и на не менее контрастном изображении отдельных сцен и эпизодов.

Каким радостным, воистину языческим гимном жизни завершалась «Даурия»! Первые же страницы «Отчего края» словно продолжают эту вдохновенную песнь радости, но уже в иной тональности. Здесь те же яркие, праздничные краски, неуемная в ее вечном обновлении жизнь природы и рядом в окружении всего этого разлитого повсюду великолепия людские страдания, борьба, кровь и смерть. Надрывно ухают пушки, рвется шрапнель над затянутыми легкой дымкой сопками, а вблизи от дороги, «где нежно зеленели на пашнях всходы пшеницы, пахуче и радостно распускалась черемуха», раздаются тяжелые удары гранат. По дороге растянулся на версты «грохочущий и орущий в сотни глоток обоз». Тут же умирают и раненые. Они доживают «последние минуты на залитой вешним светом земле, расставаться с которой так трудно и горько»: ведь как всегда над ними ослепительно синело небо, сияло над родным Забайкальем «вечно веселое солнце».

2

Роман «Отчий край» построен на резком и последовательном противопоставлении двух борющихся лагерей. Круг действующих лиц из лагеря защитников революции весьма обширен — от Сухэ-Батора, Блюхера и Постышева до партизанских командиров: Журавлева, Киргизова и рядовой партизанской массы. Но если реальные исторические лица в романе появляются только эпизодически, то судьбы основных героев «Отчего края» прослеживаются весьма подробно.

С наибольшей художественной убедительностью нарисован в романе образ Семена Забережного, бесстрашного командира партизан, казака-бедняка и коммуниста, на долю которого выпала нелегкая судьба. Семен Забережный — человек горячего сердца, отзывчивый и мягкий с близкими ему людьми, жестокий и колючий со своими противниками, до болезненности принципиальный и честный. Ярко и сочно написаны К. Седых те страницы книги, на которых действует этот человек.

На большом эмоциональном подъеме сделаны сцены, изображающие нерадостную встречу Забережного с родными местами, где его ожидают нищета да умирающая в тифозной горячке жена. Горьким было это возвращение. Иным рисовалось оно в воображении Семена, когда он с винтовкой за плечами мотался в седле по сопкам и долинам Забайкалья, преследуя врага. «До последнего дня своего пребывания в партизанах он был убежден, что стоит разбить белогвардейцев, как сразу станет все удивительно хорошо. Новая жизнь пойдет как по маслу. Не будет в помине прежней бедности, дикости и темноты. С этим никому не высказанным убеждением он ехал домой… И вот он стоит на родном пепелище. От всей усадьбы его остался обгорелый столб над заваленным кирпичами и мусором колодцем. На месте гумна и огорода — густая, мохнатая от инея полынь. В ней перекликаются слетевшиеся на ночлег чечетки, и горькие жалобы слышит он в писке бездомных пичуг».