Далёкий закат

- Смотри, - опять сказал он.

Он навел ружье на земли около веранды. Он уже опустил ружье, а горячая лава еще долго кипела на дне небольшого кратера.

Шах Шан протянул руку и осторожно дотронулся до грозного оружия.

- Поистине это оружие богов, - помолчав, промолвил он. - Скольким оно стоило жизни?

- Никому, - улыбнулся Поул Мер Ло. - Для этого не было повода.

- Это надо запомнить, - улыбнулся в ответ Шах Шан. - Но оно не спасло вас от стрел охотников, не так ли?

- Нет, оно не спасло нас от стрел охотников.

- И это тоже следует запомнить, - сказал Шах Шан, вставая. - Мой господин, вы предложили мне каппу, вы дали пищу моему духу, вы показали мне, что, возможно, мой друг не так безумен, как я полагал. Орури свидетель... А сейчас мне надо идти. Время течет быстрее, чем вода, и многим будет о чем поразмышлять. Живи в мире, друг моего друга... Я надеюсь, что пальцы... это было не слишком больно?

- Все прошло, - кратко ответил Поул Мер Ло. - Это не очень дорогая цена.

Шах Шан почтительно коснулся пальцами своих губ и глаз, повернулся и, спустившись по лестнице, быстро пошел прочь.

Поул Мер Ло стоял и смотрел, как он идет в сторону Священного города.

Не говоря ни слова, Мюлай Туи, взяв пустую чашу из-под каппы и фотонное ружье, унесла их в дом.

9

Вопрос о возможности существования жизни на других планетах постоянно обсуждался на борту "Глории Мунди". В первые три месяца полета, пока анабиозные камеры пустовали, все разговоры происходили или в кают-компании сразу после ужина, или вечерами в библиотеке. В последние три месяца - в обсерватории. В течение девятнадцати лет полета, когда одна пара несла вахту, а остальные лежали в холодных объятиях искусственного сна, излюбленным местом дискуссий стала штурманская. Именно здесь хранился и ежедневно заполнялся корабельный журнал. Именно здесь вели личные дневники и оставляли письма тем, кто находился в анабиозе; письма, скрашивающие долгие, монотонные дни вахты длиною в месяц.

Именно здесь на семнадцатый год полета Анна и Пол Мэрлоу устроили праздничный ужин - цыпленок табака и шампанское - в честь успешной ликвидации первой за весь полет пробоины. Небольшой, чуть меньше дюйма в диаметре метеорит прошил "Глорию Мунди" насквозь, оставив два аккуратных, как от крупнокалиберной пули, отверстия в корпусе корабля.

Начало падать давление, и тут же сработал сигнал тревоги. Пол и Анна (как они неоднократно делали на тренировках) бросились к скафандрам и облачились в них задолго до того, как им могла бы угрожать взрывная декомпрессия. Уже через пять минут они обнаружили пробоины, а еще через пятнадцать заделали их быстротвердеющей мастикой. Через несколько минут Пол наложил на временные заплаты полудюймовые титановые пластины, и проблема была решена. И хотя все это можно было назвать "чрезвычайным происшествием" только с большой натяжкой, оно послужило отличным поводом для того, чтобы открыть бутылку драгоценного шампанского. Сделав о случившемся краткую запись в бортовом журнале, Пол оставил французской паре, сменяющей их на вахте, записку:

- Благодаря нам вы избежали участи более страшной, нежели оказаться заживо замороженными. Поэтому мы сочли возможным раздавить бутылочку "Мэт э Шандон II". По-моему, совсем неплохой год... Можете нам не завидовать. Мы ее заработали. Пол.

Вот так и вышло, что они с Анной оказались за столом в штурманской с бутылкой "Мэт э Шандон" в импровизированном ведерке со льдом, и Альтаиром за толстым параплексовым окном.

- Предположим, - сказал Пол после второго бокала, - что мы прилетим на планету, где нет ничего, кроме воды. Ни клочка суши. Нигде. И что мы тогда будем делать?

- Ну, это совсем просто, - захихикала Анна, качая головой, украшенной, словно короной, густыми черными волосами. Она очень редко пила вино, и, похоже, шампанское ударило ей в голову. - Мы спустимся пониже и направим аквалангистов на поиски разумных губок.

Наступило молчание.

- Странное дело, - наконец нерешительно произнес Пол, - но я всю жизнь не знал, верю я в Бога, или нет.

- Что есть Бог? - не удержалась от риторического вопроса Анна. - Это всего лишь продолжение человеческого "эго"... так сказать мегаломания, по определению...

- Ну, на поприще психологического жаргона, - засмеялся Пол, - ты со мной лучше не тягайся! Ты всего-навсего талантливый любитель, а я матерый профессионал.

- Ну и что же общего имеет Господь Бог с разумными губками? воинственно спросила Анна.

- Ровным счетом ничего... Кроме того, что, возможно, Бог все-таки существует, и, возможно, (нельзя исключить такую вероятность), обладает чувством юмора. И он просто так, смеха ради, мог взять да и создать и разумных губок, и дебильных суперменов, и пигмеев - любителей партеногенеза, или, скажем, свихнувшихся на сексе сороконожек. Вдруг его, например, интересует, как, встретившись с ними, поведут себя другие сумасшедшие существа - люди.