Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я»

Хотя большую часть времени Ким Пирсон работает с родителями, она говорит, что труднее всего ей помочь транслюдям сохранить свое достоинство. Она описала встречу с трансженщиной, Дженис, которая представлялась как «транссексуал после операции». Ким спросила: «Вы считаете себя женщиной?» Дженис сказала, что да. Ким ответила: «Итак, я вижу себя как женщину, и я никогда, никогда не приравнивала себя к своим гениталиям. Я хочу побудить вас представляться как женщина или как трансгендерная женщина и никогда больше не обсуждать свою операцию с незнакомцами. Взрослые транслюди не хотят, чтобы о них судили по тому, что находится у них под одеждой. Так что перестаньте представляться тем, что у вас под одеждой».

Для некоторых семей переход мучителен; для других он проходит легче; для некоторых, таких как Пирсоны, это праздник. Шон-Дедрик Пирсон, живущий в маленьком городке в Аризоне, официально совершил каминг-аут 6 мая 2006 года, а через несколько месяцев его мать создала Trans Youth Family Allies, и они объединились, чтобы изменить мир.

«Я сталкивалась с большим количеством ожиданий в отношении того, как я должна развиваться, – сказала Ким. – Я не хотела делать то же самое со своими детьми. В три года Шон сказал: „Я не хочу носить платья!“ А мы ему: „Если это такой серьезный вопрос, мы перейдем на штаны“». Тем не менее ее дочь всегда была несчастна. Когда Шону было 12 лет, он написал родителям, что является лесбиянкой. На какое-то время все стало лучше, а потом еще хуже, чем раньше. Шон не успевал в школе, у него постоянно болели голова и живот. «Он все время лежал на кровати в темноте, укрывшись одеялами, – вспоминает Ким. – То совсем не ел, то ел постоянно. То вообще не спал, то все время спал. Было очевидно, что происходит что-то ужасное. Но мы не могли понять, что именно».

Пирсоны начали семейную терапию. Несколько месяцев спустя они случайно посмотрели фильм «Трансамерика», и Шон, которому тогда было 14, все понял. Через несколько недель после этого Ким и Шон пришли в кабинет консультанта, и ситуация изменилась. «Я вошла с подавленной дочерью, а вышла со счастливым сыном, – сказала Ким. – Шон говорит: „Я не лесбиянка. Я трансгендер. Я совершенно нормальный парень. Ты же знаешь, кто я такой“. Я сказала: „У меня такое чувство, будто я всю жизнь собирала пазлы, а некоторые кусочки так и не подошли друг другу. Сегодня я вижу, что эти части просто идеально подходят. Но я понятия не имею, что мы сейчас делаем“. Он просто беспечно говорит: „Все в порядке, мам. У меня есть список. Мне нужно официально сменить имя, мне нужно, чтобы ты записала меня в школу мальчиком, и мне нужно купить бинты для груди“». Ким, которая на самом деле не хотела делать ничего из этого, была в ужасе. «В какой-то момент он сказал, что хочет купить мужской шампунь, дезодорант и носки, – вспоминала она, – поэтому я ответила: „Не знаю, как делать все то, о чем ты говоришь. Но шоппинг – это мое. Итак, что скажешь, если мы начнем с этого?“ Он был оживлен, его лицо светилось. Я не видела такой искры уже много лет».

Когда они вернулись домой, Шон нашел своего отца Джона, отдыхающего после долгого рабочего дня в Home Depot и показал свои новые покупки. Ким отвела Джона в спальню и все объяснила. Джон сидел, уставившись в пространство. Ким сказала: «Ну скажи что-нибудь». Джон ответил: «Я не знаю, что сказать». Позже Джон рассказывал мне: «Я будто в пещере пробыл 26 дней. Мне самому пришлось пройти через переход». После 26 дней молчания Джон смирился с этой мыслью.

Шон совершил каминг-аут в начале июня. Психотерапевт закончил работу с их семьей в середине лета, и Шон вернулся в школу уже на тестостероне и с новым именем. «Это был переход на варп-скорости», – сказала Ким. Шон попросил Ким поговорить с руководством школы. «Я подошла к этому, как к медицинской проблеме, – сказала она. – Если бы ваш ребенок был диабетиком, вы бы позаботились о том, чтобы у него была возможность уединиться, чтобы сделать себе уколы. Нужно решить, в какой он будет ходить туалет». Школа освободила туалет для медсестер. Законное имя Шона еще не было изменено, и директор первоначально отказался исправлять школьные бумаги. «Я объяснила ему, что чем меньше люди знают, тем меньше вероятность, что родители придут в школу негативно настроенными из-за того, что Шон учится в одном классе с их детьми», – сказала Ким.