Далеко от яблони. Родители и дети в поисках своего «я»

Крис, как и местные врачи, старался улучшить состояние своего сына, в то время как родители Лесли явно считали ее жизнь катастрофой. Лесли и Крис становились все более отчужденными по мере того, как они боролись с этими проблемами, и в конце концов развелись, когда Джейку было два года. В детстве Джейк иногда плакал, говоря: «Я не хочу быть маленьким». Лесли тоже хотелось плакать. «Что было бы плохого в том, чтобы дать ему понять, что ты тоже переживаешь за него? – сказала она. – Вы не хотите, чтобы ваш ребенок понимал, что вы думаете, что его положение безнадежно, но одновременно вы не хотите отрицать значимость его опыта. Несколько раз я спрашивала: „Ты говорил об этом со своим папой?“ „Нет, я плачу, потому что не хочу быть таким, как я, а это значит, что я не хочу быть таким, как он. И это сделало бы ему больно“».

У Джейка были некоторые проблемы в обучении; его интересы были скорее социальными, чем академическими. Когда он окончил третий класс, Лесли начала волноваться, что он отстает. Частное тестирование показало, что у него действительно есть проблемы с учебой, поэтому она перевела его в школу-магнит[367] для получения специального образования. Он ненавидел ее. «Джейк может действовать, – рассказывала Лесли. – Он что-то делал для телевидения; он очень общительный. Он может думать, может говорить; но как только дело доходит до того, чтобы изложить что-то на бумаге, у него ни черта не получается. Вы имеете право на бесплатную трудотерапию для улучшения мелкой моторики детей-карликов, но ваш педиатр должен направить вас. А я и не знала, что нужно спросить об этом».

Когда Джейк стал старше, Крис снова женился. Вскоре его новая жена Донна забеременела. Как и Лесли, Донна предполагала, что у нее родится обычный ребенок, и была поражена, когда ее новорожденному сыну поставили диагноз «ахондроплазия». Донна позвонила Лесли, чтобы спросить совета, и Лесли была в ярости. «Это было что-то вроде: „Ты, сука, мне пришлось подать на него в суд, чтобы получать алименты, потому что он все спускает на обхаживание тебя. А теперь ты хочешь, чтобы я упростила твою жизнь?“» Но когда Лесли своими глазами увидела ребенка, Энди, она поняла, что должна вмешаться. «Я начала молиться: „Он – единственный брат, который будет у Джейка, и мне нужно с этим справиться“. И я сделала это». Лесли взяла Донну под свое крыло, познакомила ее с доктором в Бирмингеме и предупредила о предстоящих ортопедических проблемах. Лесли сказала мне: «Год назад Крис и Донна пришли ко мне и сказали: „Мы сейчас готовим наше завещание. Ты бы взяла Энди, если бы с нами что-нибудь случилось? Мы бы хотели, чтобы он был у тебя“. И я заплакала: „О, боже мой, да, да, конечно“».

У Лесли и Криса очень разные взгляды на воспитание детей: «Папа – это тот, кто всего боится, – сказал мне Джейк. – А мама такая: черт возьми, да, ты будешь играть в ти-бол[368], ты будешь играть в бейсбол, ты такой же, как и все». Лесли заметила: «Он долго цеплялся за меня: „Куда ты идешь, мама?“ „В ванную. Через 45 секунд выйду“». За это время он уже почти доходил до панической атаки. Я говорила: «Прочь из матки! Ты уже родился! Уходи!» Но ему нужно, чтобы кто-то все время повторял: «Все в порядке, ты можешь это сделать». Лесли описала, как она ехала на семейное мероприятие, когда Джейку было 12, и как все ругали ее за то, что она позволила ему бродить по коридорам без присмотра. «Я сказала: „Он в седьмом классе. А вы думаете не о том, в каком возрасте можно быть свободным, а о том, при каком размере это возможно“».