Далия. Проклятая мечтой

Поздно, нужно было думать раньше, что говоришь!

— Я буду в библиотеке.

Это было гадко, но все же приятно! Определенно, этот мир плохо на меня влияет.

Я обхожу все стеллажи, но так и не выбираю книгу. Как предупреждал Эмиль, никакой системы тут нет, и во много благодаря этому обстоятельству совершенно отсутствует желание изучать содержимое полок внимательнее. Зато в самом конце помещения я обнаруживаю неприметную дверь, которая оказывается открытой. За ней скрывается оранжерея.

— Госпожа Далия! — голос Изотеила полон беспокойства. — Вы здесь?

Я выхожу из-за раскидистого и достаточно высокого кустарника, служившего мне прикрытием.

— Да, я здесь.

Дворецкий, увидев меня, бледнеет и начинает заикаться:

— Я… я при-принес вам чай. Он в библиотеке… Да, в библиотеке. Вернитесь туда, пожалуйста.

— Мне и здесь неплохо.

Я склоняюсь к ближайшему цветку и глубоко вдыхаю дивный аромат. В голове появляется странный звон, но это обстоятельство вызывает лишь смех.

— Леди Далия, прошу вас, идемте в библиотеку, — повысив голос, настаивает эльф.

Я пожимаю плечами и направляюсь к выходу.

— Тут красиво. Почему мне не говорили, что в доме есть оранжерея.

Изотеил молчит.

Стоит мне покинуть помещение, как он запирает дверь на ключ и прячет его в карман. Теперь, когда я в библиотеке, эльф опять обретает уверенность.

— Присядьте вот здесь, пожалуйста.

Он указывает на стул перед пустым столом и открытым настежь окном.

— Вы решили меня заморозить? И где чай?

— Я сейчас его принесу, — обещает дворецкий, стоя возле двери, ведущей в коридор. — Вы только никуда не уходите!

— Странный. Сказал же, что чай уже принес…

Я сажусь на стул, как и было велено. Голова странно тяжелая. Наверное, сказывается напряжение последних дней. Немного помучавшись, я все же кладу руки на столешницу и пристраиваю на них голову. Ветер из окна приятно освежает лицо…

Сквозь дрему я слышу голоса.

— Авия уже вызвали?

— Да, ваша светлость.

— Долго она там пробыла?

— Не могу точно сказать, ваша светлость.

— А ты уверен, что она пострадала?

— Очень похоже на то, ваша светлость.

С трудом поднимаю веки.

— Эмиль? — шепчу удивленно онемевшими губами, глядя на полуголого эльфа и его рыжеволосого спутника, — Марисаль, кажется, — одетого столь же легкомысленно и странно. — Здесь же холодно для тебя.

— Ох, бедная моя, — ласково шепчет эльф и садится на корточки подле меня. Теперь мне не нужно напрягать глаза, пытаясь его разглядеть, шея почему-то не двигается.

— Почему ты мне не рассказал про оранжерею.

— Потому что тебе туда нельзя ходить, — все тем же ласковым тоном отвечает эльф, поглаживая мой ледяной локоть.

— Я замерзла.

— Я знаю. Сейчас приедет Ириний, сделает, что нужно и я отнесу тебя в спальню.

— Что со мной.

— Сильная аллергическая реакция.

— На что?

— На цветы.

— На какие?

— Да почти на все, что в оранжерее, — со вздохом произносит Эмиль.

Я долго смотрю в его глаза. Меня словно омывает волнами сочувствия и нежности.

— Два дня строго постельного режима ты себе организовала.

Возмутиться подобному предположению я не успеваю.

— Что случилось на этот раз? — господин Авий берет дело в свои руки с самого порога.

Эмиль встает и отходит в сторону.

— О звезды! — восклицает лекарь. — Аллергия на пыльцу!

— Угадал. — Мой эльф кивает головой.

— Ну, ничего страшного, голубушка, это не смертельно, — частит доктор, извлекая из своего саквояжа два пузырька и аккуратно сложенный кусок ткани, мягкой даже на вид.

— Это я во всем виноват, ваша светлость, — не сдерживается Изотеил до этого момента тихонечко стоящий в сторонке живым воплощением скорби.

— Вы?

— Да. Я не пустил госпожу Далию в зал, когда вы там разминались с господином Марисалем, поэтому она отказалась завтракать и поднялась в библиотеку.

— Не говорите глупостей. О том, что в оранжерее опасно, ее должен был предупредить я. Кроме того, никто не заставлял ее нюхать эти демоновы цветы.

Пока хозяин и слуга выясняют, кто больше виноват в сложившейся ситуации, лекарь смачивает полотно водой из графина и бережно обтирает мое лицо. Эта перепалка меня даже веселит, но зачем же ругать ни в чем не повинные растения?

— Они красивые! — встаю я на защиту цветов, и лекарь тут же пользуется моментом, капая мне в рот что-то горькое из пипетки.

— Отлично! — приговаривает он. — Теперь еще вот это!

Я послушно глотаю несколько капель из синего флакона. Приторно сладкий вкус судорогой сводит язык.

— Два дня в постели и обильное питье каждый раз как будет просыпаться. Лекарство я оставлю, в какой пропорции разводить, тут написано. Если не захочет есть, насильно кормить не нужно. Все ясно?

— Да. — Соглашается Эмиль и обращается к рыжеволосому коллеге. — Сообщи Леавилю, что в ближайшие два дня он выполняет мои обязанности, а я… на больничном.

Рыжий кивает и поспешно ретируется, выполнять распоряжение начальства.

Доктор собирает ненужные пузырьки и раздает последние наставления:

— Когда лекарство подействует, появится озноб. Ее нужно будет укутать как следует. Ясно?

— Ясно.

— Ну, тогда чего ты ждешь? У тебя осталось минут пятнадцать! И скажу я тебе — про больничный, ты как в воду глядел!