Далия. Проклятая мечтой

Вот так сюрприз! Какие интересные таланты скрывает госпожа Сетель. Интересно, Эмиль расскажет мне подробности, или это что-то вроде семейной тайны?

— А этот дар только на негативных эмоциях работает? — задаю вопрос как можно более безразличным тоном, хотя сама изнываю от любопытства.

Эмиль улыбается, глядя на меня. Действительно, от кого я хочу скрыть свои эмоции. Однако, уличив меня в неумелом притворстве, он все же снисходит до ответа:

— Нет. Она может пожелать и что-то хорошее. Однажды…

Что там стряслось однажды с госпожой Сетель я так и не узнаю. Эмиля перебивают самым возмутительным образом! Дверь в мою комнату внезапно распахивается, и на пороге возникает встревоженная мама, за которой с каменным лицом возвышается господин Рестай.

— Ох! Как хорошо, что вы здесь! То есть хорошо, что я вас нашла! — Мама от переизбытка эмоций забывает про свое обещание обращаться к Эмилю на "ты". — Ваш подчиненный говорит, вы понадобились дома и очень срочно.

Эмиль оборачивается ко мне. "Я же тебе говорил", — написано огромными рунами на его лице.

Проявив непривычную небрежность, я не упаковала вместе с вещами "платок путешественника", что и использовал Эмиль как повод для совместного возвращения. Утренняя доставка моей персоны до станции переходов прошла без его участия по непредвиденным обстоятельствам, а он не горел желанием превращать досадную случайность в привычку.

Господин Рестай объяснил, что чрезвычайное происшествие произошло не в столичном доме, а в родовом гнезде, где его с нетерпением ждали, чтобы успокоить госпожу Сетель. По прибытии на место, Эмиль пять минут слушал ее причитания на тему "как все плохо" и восклицания "Ах, что же с этим делать!". Затем перебил матушку, явно вошедшую во вкус (честно, когда не нее находит, на меня накатывает ощущение, будто я вернулась домой!) на полуслове и потребовал объяснить причину переполоха, чтобы разобраться, какие действия следует предпринять.

Поводом для паники послужило послание от Владыки Крайних земель. Будущий родственник императора выражал благодарность за приглашение и уверял, что непременно почтит своим присутствием торжество, посвященное столь замечательному событию.

После этой новости число переполошенных эльфов возросло до трех. К матери присоединился и сын, и молчавший до того супруг (оказалось, что женщина, как это за ней водится, подняла шум, даже не обмолвившись из-за чего). Дворецкий, присутствующий при беседе, тоже занервничал, но поскольку он молчал, я его не считала. И вообще, его тут же выставили из гостиной, попросив держать рот на замке хотя бы в течение часа и посоветовав готовиться к коррекции памяти. И нет, это не угроза, как только его светлость освободится, так и займется поиском подходящего специалиста. Впрочем, если дворецкому совсем нечем заняться, он и сам может пригласить господина Марисаля, тот как раз успеет прибыть в особняк к концу разбирательств.

Мои робкие попытки дать объяснение ситуации со злосчастным письмом господин Лазарий очень тактично прервал замечанием о моей полной некомпетентности в политической ситуации Эль. После чего продолжил совместно с женой строить гипотезы, одна страшнее другой, чем же вызван столь неожиданный ответ.

Безобразие продолжалось с четверть часа. Эмиль большую часть времени молчал. Раза три он обронил фразу "об этом мне пока не докладывали" и раз пять задал родителям уточняющие вопросы. Из всего услышанного я сделала несколько выводов. Во-первых, эти самые родители подрабатывают на благо империи не то чтобы шпионажем, но собирают и сообщают, куда нужно, информацию обо всем интересном, подозрительном и стоящем высочайшего внимания. Во-вторых, я действительно ничего не смыслю в эльфийской политике. И пока я приходила к своим умозаключениям, Эмилль тоже кое до чего додумался.

— Чья вообще это была идея отправить ему приглашение? — интересуется он, когда в разговоре возникает подходящая пауза.

— Сетель, — тут же отвечает его отец.

— Моя, — возражаю я свекру.

Теперь все трое наконец-то смотрят на меня с должным вниманием.

— Это я попросила госпожу Сетель отправить приглашение его милости. Более того, в конверт я вложила короткую записку лично от меня. Ее высочество непременно должна поговорить с будущим супругом до того, как она объявит дату церемонии.

На лицах Литов читается ужас. Я даже догадываюсь о его причинах. Ну разве можно так низко оценивать мои дипломатические способности?!

— Не волнуйтесь, — произношу голосом, в котором проскальзывают нотки обиды, — я написала о том, что предмет разговора носит очень личный и никак не связан с ее решением о заключении брака.

— А о чем же… — господин Лазарий запинается, но по тону ясно, что он останавливает себя прежде, чем одарить племянницу императора каким-нибудь нелестным эпитетом, — о чем же она тогда хочет поговорить?

Мне требуется несколько секунд, чтобы придумать уместную формулировку. Обвожу взглядом всех участников беседы и спрашиваю, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Вы знаете про Эстелиан все?

Последнее слово я намеренно выделяю.

Первой догадывается мать Эмиля.