Дальневосточная опора прочная…

– Сон. Что ж, пусть будет сон. А насчёт бэка давай помозгуем. – Не понравилась мне его обречённость. Да, экипаж Серова уважает, тут и возраст, и звание, а вот в такой ситуации, кто ему поможет, поддержит? Эх, упустил я этот момент, чего уж там. Как отец говорил, загрузи подчинённого работой – и все посторонние мысли куда-то денутся. – Сколько у нас бронебойных?

– Одна обойма, – удивился наводчик. – А зачем они нам? Вполне шрапнелей хватит.

– Угу, а как ты с бронепоездом воевать станешь? У нас 37-миллиметровая пушечка, а не трёхдюймовка. Той – да, без разницы. А мы шрапнелями своими его только краску поцарапаем. В лучшем случае, – охолодил я тыл своего наводчика.

– Командир, ты что, на донный взрыватель надежды питаешь? Или на тротил в начинке? У нас свои снаряды, от танков, и от бэашек нам не подойдут. А у танкистов только французские, семнадцатого года, нормальные. – Иван разгорячился, глаза заблестели, как от доброй чарки. Всё, упадническое настроение моего наводчика было похоронено.

– Нет. Ты не забыл, что мы стреляем намного дальше и, заметь, более точно, чем остальные? С километра мы просто выводим из строя паровоз. И всё, – не согласился я. – Болванками вполне можно взять их шкуру.

– На неожиданности сыграть хочешь? – И, представив картину, ухмыльнулся: – А ведь выйдет. Не ждут от нас такого. Значит, ещё с десяток бронебойных и… сорок шрапнелей. Они лучше себя ведут. Итого у нас получается: пятнадцать бронебойных, пятьдесят пять фугасных и сотня шрапнелей. Хотя фугасные – так, одно название. – И, махнув рукой от избытка чувств, подвёл итог: – Пусть будут, расстреляем.

– Ara, a насчёт пожрать? Как с сухпаем? – Эта проблема стояла остро. Весь мой куцый опыт просто вопил, что нормально поесть нам никто не даст. – Петрович, на тебя надежда. Я не разорвусь.

– Своё мы завсегда возьмём. А для сугреву? – понизил он голос, уж слишком тема была щекотливая. Официально алкоголь был запрещён, но сейчас… – Есть у меня знакомый дед. Своя, на орешках. Только ради здоровья, – сразу расставил акценты. – В мороз пить – последнее дело, мигом к Духонину попадёшь.

– Что он хочет?

На самотёк такие вещи пускать не стоит. Если не можешь пресечь, то возглавь. Мудрость, проверенная временем.

– Пороху да мануфактуру кой-какую. Всё есть, он ещё и мёда может дать, – змеем-искусителем заливался Серов.

– Берём. А как насчёт малины? – не стал я кочевряжиться.

– Надо пошукать, – с уважением посмотрел на меня Серов.

– Но чтобы комар носа не подточил, – произнёс я сакраментальное.

– Сделаем, командир. – И лицо Ивана осветилось в предвкушении будущих деликатесов.

– Ну, здравствуй, Сергей Сергеевич. – Румяный от мороза Сергачёв весело смотрел на Ермолова.

– Здравствуй, Алексей Сергеевич. – Ритуал есть ритуал, и оба командира подшучивали по поводу своей «тёзкости». – Может, чаю?

– Не откажусь.

Пока ординарец хлопотал у самовара, разливая кипяток, оба командира молчали. Но едва за бойцом закрылась дверь, ротный спросил:

– С чем приехал?

– Приехал посмотреть, как ты устроился, всё ли нормально. А если серьёзно, сам должен понимать, что скоро начинаем. Поэтому давай докладывай всё как есть, – внимательно посмотрел на подчинённого комполка.

– Как есть? – горько усмехнулся Ермолов. – По стойке смирно вставать? Или сидя можно?

– Можно сидя. – Сергачёв почувствовал резкий озноб, хотя в комнате было тепло. – Всё плохо или всё очень плохо?

– Первое. Вот что ты прислал мне. – Ермолов достал из сумки аккуратно сложенные бумаги и разложил их на столе. – Штатное расписание. Очень хорошо. Много чего есть, прямо душа радуется. А теперь прочти строевую записку, – протянул он сидящему напротив него Сергачёву лист. – Что, далеко от идеала? Нет, Алексей Сергеевич, я понимаю, что мы новый род войск с нуля создаём. Не в этом дело. Понимаешь, мы только-только приучили пехоту к автомобилям. А то они как дети малые сначала были. Эх, ладно, не будем о грустном. Пехота боеспособна, индивидуальная подготовка на твёрдую «четвёрку». Взаимодействие с броневиками ещё не отрабатывалось. – И не дав высказаться Сергачёву, заключил: – Те два раза не считаются. Вот такое у нас положение на данный момент.

– Да, плохо, но зато всё ясно. Я так понимаю, ты мне записку с требованиями составляешь? Не трудись. Сейчас это уже не важно. – И, расстелив карту, Сергачёв продолжил: – Полк действует вместе с 36-й дивизией. Сам видишь, что вот здесь и здесь китайцы создали хорошо укреплённые позиции. По данным авиаразведки, они отрыли противотанковый ров. Он прикрывает их позиции на доступном для танков участке.

– Для их взлома потребуется ТАОН, – тяжело посмотрел на начальство Ермолов. – Без него будет очень трудно. Пулемётов у них хватает, и вполне могут найтись самородки, и, как результат, пехота умоется кровью.