Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

Владивостокский Совет выразил свой протест против попытки восстания в Петрограде, но, сместившись влево, поддержал советы, а не Временное правительство. Газета Владивостокского Совета заявила, что теперь, когда кадеты ушли из коалиционного правительства, власть должна естественным путем перейти к советам. Но другие советы Дальнего Востока не разделяли этот взгляд. Дальневосточный областной комитет Советов рабочих и солдатских депутатов поддержал Временное правительство и призвал сосредоточиться на выборах в Учредительное собрание и органы местного самоуправления[316].

Органы городского и земского самоуправления должны были стать главной формой самоорганизации после того, как весной-летом 1917 года Временное правительство сделало выборы в эти органы всеобщими и наделило их широкими полномочиями в сферах финансов, инфраструктуры, медицины, образования и статистики[317]. 17 июня 1917 года Временное правительство ввело земство в Северной Азии[318]. «Приамурские известия» утверждали, что демократические волостные земства, введенные в том числе и в Северной Азии, заложили основу для демократических преобразований во всей стране[319]. Положение о выборах в Учредительное собрание, опубликованное в июле и сентябре 1917 года, подтверждало введение «четыреххвостки» и поручало организацию выборов на местах органам городского и земского самоуправления[320].

Большинство политических партий приняло участие в выборах в реформированные городские думы, состоявшихся в июле – августе 1917 года. Хотя дальневосточные газеты призывали население участвовать в выборах, многие воздержались от голосования. В Никольске-Уссурийском, к примеру, проголосовало менее половины тех, кто имел на это право. В Хабаровске на выборы пришло 59 % избирателей. Социалистические партии одержали верх. Русанов прошел в Хабаровскую городскую думу. Во Владивостоке в числе избранных оказались Косьминский, социал-демократ Алексей Федорович Агарев, уроженец Пензенской губернии и бывший ссыльный, Самуил Минеевич Гольдбрейх (Мироненко), первый председатель Владивостокского Совета и делегат на Первый Всероссийский съезд Советов, Арнольд Яковлевич Нейбут, латыш, вернувшийся из США[321], Иосиф Григорьевич Кушнарёв и Дионисий Антонович Носок (Турский). Нейбут, Кушнарёв и Носок называли себя большевиками. Эсер Медведев был избран городским головой Никольска-Уссурийского, а Агарёв возглавил администрацию Владивостока. 11 сентября 1917 года городская дума Никольска-Уссурийского назначила в городскую управу социал-демократа Краснощёкова, который недавно вернулся из США и еще был практически неизвестен среди социалистов Дальнего Востока[322].

Затянувшееся формирование органов земского самоуправления стало одной из причин отсрочки выборов в Учредительное собрание. В стране углублялся политический кризис, вызванный неудачами на фронте, экономическими трудностями и ростом радикализма, а главным средством борьбы с этим кризисом оставалась «делегатская демократия». Эсеро-меньшевистское большинство второго Дальневосточного краевого съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (Хабаровск, 3–12 августа 1917 г.) поддержало Временное правительство и решило отправить делегата на Московское государственное совещание (12–15 августа 1917 г.), хотя против этого возражали Нейбут, Константин Александрович Суханов и другие интернационалисты, а времени на то, чтобы добраться до Европейской России, оставалось мало. Но «непримиримые течения» как среди эсеров, так и среди эсдеков и разногласия местных советов не позволили съезду принять резолюцию по политическим вопросам[323].

Растущий политический раскол, ставший очевидным в Европейской России, проявился и на Дальнем Востоке, где средоточием радикальных настроений оставался Владивосток. «Известия Владивостокского Совета» признали, что Московское государственное совещание не смогло примирить социалистические, либеральные и консервативные группировки[324]. Консерваторы, прежде державшиеся в тени, стали играть в регионе более заметную роль. Например, Иван Кондратьевич Артемьев, председатель Хабаровского биржевого комитета, жаловался Русанову на незаконные аресты коммерсантов. Русанов отверг протест Артемьева, утверждая, что последний «вместо мира и совместной работы, несет злобу и вражду» от имени местного торгово-промышленного класса. Русанов также указал на тот факт, что он сам сотрудничает с Владивостокским биржевым комитетом. Но политические разногласия продолжали нарастать[325].