Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

Поворотным моментом стал Корниловский «мятеж». Хотя большинство дальневосточных организаций в ходе кризиса поддержало Временное правительство, был сформирован Объединенный исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, 29 августа 1917 года провозгласивший себя верховной властью во Владивостоке. Ситуация оставалась неясной, либералы и консерваторы протестовали против претензий Объединенного исполнительного комитета на власть в городе и указывали на склонность Владивостокского Совета прибегать к силе при разрешении экономических конфликтов[326].

Сам Владивостокский Совет был вынужден иметь дело с ростом радикальных настроений среди рабочих, солдат и матросов, регулярно призывавших к немедленной «социальной революции». Он поддержал большевиков, когда те отказались от коалиции с либералами, но предостерегал против восстаний. В сентябре 1917 года владивостокские и харбинские социал-демократы наконец разделились на большевиков и меньшевиков, хотя меньшевики продолжали верить, что единство можно восстановить. Дальневосточные эсеры тоже не были готовы признать, что их партия раскололась на радикальное «левое» и умеренное «правое» крыло. Тем временем обе партии теряли контроль над ситуацией: 14 сентября 1917 года солдаты и матросы собрались на анархистскую конференцию под председательством Гурко и А. Чернова. Владивостокский Совет распустил конференцию, но 15 октября 1917 года анархисты провели еще одну. Как и в Петрограде, большевики решили использовать анархистские настроения среди городских жителей и встали на более радикальные позиции, приступив к реквизиции магазинов и закрыв газету «Дальний Восток», к чему анархисты призывали уже летом. Кроме яростного поношения кадетов «Известия Владивостокского Совета» начали критиковать кооперативное движение, меньшевиков и «правых» эсеров. Приморский крестьянский Совет, находившийся под контролем эсеров и не разделявший радикальных устремлений Владивостокского Совета, отозвал своих представителей из Объединенного исполкома, что не помешало исполкому заявлять, что он представляет крестьян. Первый Дальневосточный краевой съезд профсоюзов, прошедший во второй половине октября 1917 года, стал первой крупной конференцией, на которой, по инициативе Нейбута, было принято решение о передаче власти советам[327].

Но Владивосток был исключением. На российском Дальнем Востоке, как и повсюду в Северной Азии и в других преимущественно сельских районах империи, уверенную победу на земских выборах одержали эсеры. Демократический процесс в сельской местности столкнулся с рядом трудностей, что впоследствии позволило большевикам не признавать результаты земских выборов. Дальние расстояния затрудняли проведение уездных собраний. Недоверие к новым учреждениям, опасение чрезмерного налогообложения и абсентеизм, особенно распространенный среди женщин, привели к тому, что явка на земские выборы по Сибири в целом составила около 35 %. Но, несмотря на низкую явку и многочисленные нарушения процедуры голосования, органы местного самоуправления получили широкую поддержку общественных организаций[328].

За пределами Владивостока и советы занимали умеренные позиции. Благовещенский Совет, в отличие от Владивостокского, не послал делегатов на Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов и вообще голосовал против его созыва. Именно это стало толчком к расколу эсдеков Амурской области на большевиков и меньшевиков. Тем временем Первый Всесибирский съезд Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, проходивший в Иркутске с 16 по 23 октября 1917 года, принял резолюцию в поддержку власти советов и избрал Центросибирь во главе с Шумяцким. Кушнарёв и другие владивостокские большевики поддержали резолюцию. Но даже радикалы зачастую считали передачу власти советам лишь средством гарантировать созыв Учредительного собрания и преобладание в нем социалистов, а не созданием альтернативной политической системы. «Известия Владивостокского Совета» приветствовали переворот 25–26 октября 1917 года в Петрограде, но вместе с тем считали, что однопартийное большевистское правительство не сможет представлять всю революционную демократию[329].

Сформированный после переворота в Петрограде Совет народных комиссаров (Совнарком) подтвердил созыв Учредительного собрания, но большинство организаций на российском Дальнем Востоке все равно отказалось признать так называемую Октябрьскую революцию. Согласно анкетам большевистской фракции на Втором Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов (Петроград, 25–27 октября 1917 гг.), только Владивостокский и Никольск-Уссурийский Советы рабочих и солдатских депутатов, а также представители военнослужащих Дальнего Востока поддерживали передачу всей власти советам. Хабаровский Совет требовал демократического (социалистического) правительства, а Харбинский Совет рабочих и солдатских депутатов призывал к созданию коалиционного правительства[330].