Дальняя бомбардировочная...

Делая все, чтобы не допустить этой встречи, он внес предложение Рузвельту о созыве предварительного совещания министров иностранных дел для того, чтобы договориться по спорным вопросам до того, как произойдет встреча Большой тройки или ее отдельных представителей между собой. Имея уже два отказа Сталина от встреч и не будучи уверенным, что Сталин не откажется от встречи и сейчас, президент США согласился с предложением Черчилля. Соответствующее предложение было послано в Москву, и от Сталина было получено согласие.

Разгром немецких войск на Курской дуге внес дополнительные коррективы в политическую ситуацию мира и еще более укрепил положение Советского Союза. Здесь следует сказать и о том, что незадолго до открытия конференции наши послы в США и Англии — М. М. Литвинов и И. М. Майский были заменены А. А. Громыко и Ф. Т. Гусевым.

В октябре 1943 года в Москве встретились государственный секретарь СИТА Хелл, министр иностранных дел Великобритании А. Иден[109] и нарком иностранных дел СССР В. М. Молотов. На этой конференции В. М. Молотов прямо спросил, будет ли выполнено уже дважды данное обещание Черчилля и Рузвельта об открытии второго фронта в Европе?

Прямого ответа не дали ни Иден, ни генерал Исмей, начальник штаба при министре обороны Великобритании. Хотя Иден и заявил, что решения, принятые в Квебеке, остаются в силе, однако было сказано, что успех вторжения будет только в том случае, если у немцев к этому времени в Северной Франции будет не более двенадцати мобильных дивизий. Такой ответ удовлетворить нас, конечно, не мог, ибо он не исключал опять отсрочки открытия второго фронта в Европе. Хотя Хелл подтвердил обещание Рузвельта открыть второй фронт в указанный срок, было очевидно, что этот главнейший вопрос между союзниками не согласован. Для того, чтобы его решить, необходима была встреча самих глав трех великих держав.

Здесь следует сказать и о том, что если в вопросах открытия второго фронта в Европе со стороны англичан была проявлена пассивность, а точнее, явное нежелание конкретно обсуждать такую возможность, то по другим вопросам они вели себя исключительно активно. Так, Хелл и Иден привезли с собой в Москву проекты создания различных федераций в Европе. И США, и Англия настаивали на расчленении Германии после войны на ряд государств, в то время как советская сторона указывала на то, что преступления Гитлера нельзя отождествлять со всем немецким народом и применять к нему метод национального унижения, и высказывалась за Германию как единое демократическое государство.

Как Хелл, так и Иден настаивали на их особом интересе относительно решения «польской проблемы» и послевоенного устройства «малых» государств, имеющих границы с Советским Союзом, имея в виду и прибалтийские республики, проявляя явные попытки, как говориться, «лезть со своим уставом в чужой монастырь».

Делегации союзников также предлагали установить после войны англо-американский контроль над Францией, отстранив французский народ от решения своей судьбы, и еще многое другое. Получалось так, что воевать должны были наши войска, а послевоенным устройством будут заниматься англичане и американцы.

Советская делегация предложила снять с повестки дня обсуждение послевоенного устройства Европы, ибо, как практически сложатся дела в ходе войны, сказать было невозможно. В то же самое время нами было дано обещание, что по окончании войны с Германией СССР будет воевать с Японией вместе с союзниками.

Московская конференция министров иностранных дел явилась, если можно так выразиться, преддверием к встрече Сталина, Рузвельта и Черчилля. Не прошло и месяца, как главы трех государств встретились в Тегеране (28 ноября — 1 декабря 1943 года). Не тратилось время ни на согласование различных процедур, ни на перечень вопросов, которые подлежали обсуждению. Встреча в Тегеране представляла возможность каждому ставить на обсуждение те вопросы, которые он считал нужными. Стало совершенно очевидным, что главнейшим вопросом должен быть вопрос открытия второго фронта в Европе. Победы советских войск оставляли Черчилля с его планами высадки на Балканах в одиночестве. Английский лидер стремился через Балканы вклиниться в Центральную Европу и не допустить наши войска в Румынию и Австрию, а возможно и в Венгрию, даже тогда, когда Рузвельт по пути в Тегеран на совещании в Каире 22–28 ноября 1943 года указал ему, что русские (то есть советские) войска находятся всего в 60 милях от границы с Польшей и в 40 милях от Бессарабии и что они после форсирования Буга окажутся, по существу, в Румынии. Поэтому союзные войска просто не успеют попасть на Балканы, так как русские опередят их.

В Тегеране состоялось генеральное сражение между Сталиным и Черчиллем, где последний принимал все меры к тому, чтобы заменить операциями на Средиземном море вторжение в Северную Францию. Дело доходило до того, что Сталин, видя упорство Черчилля, направленное фактически на срыв десантных операций через Ла-Манш, даже однажды встал, сказав Молотову и Ворошилову: