Дальняя буря

Дэниел откинулся на постель. Поставив горшок на пол, Сьюзан взяла Дэниела за плечи и помогла сесть. Какая чудесная на ощупь его кожа — гладкая и упругая. Даже когда он окончательно пришел в себя, девушка не могла отнять свои руки. Постепенно она ощутила, как горит эта кожа под ее ладонями, чуть ли не обжигая их. Озабоченно нахмурясь, Сьюзан пощупала лоб Дэниела.

— Да ты просто горишь! Он покачал головой.

— Все пройдет. Должно пройти. Уже долго тянется. Мне должно полегчать.

Слишком поздно Сьюзан вспомнила о крови, которую она обнаружила в своей комнате.

— Сколько дней ты уже в таком состоянии?

Он пожал плечами, но движению не хватило энергичности и живости, присущей Дэниелу Крокеру, которого знала Сьюзан.

— Семь. Восемь.

— Дней! — откликнулась она. — У тебя лихорадка уже больше недели, и ты ничего не предпринял?

— Я был у врача. У меня есть лекарство. Но, похоже, но… не помогает.

— Это потому, что ты шляешься где попало, пробираешься без спросу в дома, исчезаешь и делаешь из меня дуру.

Последнее замечание вызвало у Дэниела тень улыбки.

На комоде рядом с кроватью стоял кувшин и таз для умывания. Сьюзан взяла кувшин, разбила тонкий ледок, образовавшийся на поверхности, и налила воды в таз. Намочив кусок ткани, она положила ее Дэниелу на лоб.

— Черт побери! Холодно! Ты хочешь уморить меня?

— Нет. Хотя, возможно, мне следовало после всего, что ты со мной сделал.

Она обтерла его щеки и рот, прополоскала ткань и промокнула шею Дэниела. Но даже понимая, что нужно облегчить его страдания, Сьюзан не могла заставить себя обтереть все его тело.

Она вложила ткань Дэниелу в руку, чтобы он сам позаботился о себе, и отошла на относительно безопасное расстояние — к окну.

— Что ты здесь делаешь, Дэниел? Несмотря на явно плохое самочувствие, он усмехнулся:

— Приехал на встречу воспитанников.

— До встречи еще несколько недель. А ты, между прочим, работаешь на агентство Пинкертонов… не забыл?

Дэниел пожал плечами.

— У меня отпуск.

— Ты не можешь здесь оставаться.

Он пристально посмотрел на Сьюзан из-под полуопущенных век.

— Почему?

— Это… неприлично.

— Что неприличного в том, чтобы остановиться в доме, где я вырос и где живут еще два десятка человек?

Сьюзан сложила руки и сердито посмотрела на него.

— Но ведь ты приехал не с честными намерениями. У тебя есть какие-то скрытые причины.

— Я хотел навестить старых друзей.

— Из писем Эсси мне известно, что ты многие годы здесь не показывался. Дети, которые сейчас живут здесь, чужие тебе.

— Тем более стоит остаться.

— Ты мог бы пожить в гостинице.

— А может, у меня мало денег.

— Не разыгрывай передо мной невинность, Дэниел Крокер. Наши старые друзья только и пишут мне, что о тебе — любимый предмет. И я прекрасно осведомлена о работе, которую ты делаешь для агентства. Думаю, что ты богат, как Крез.

— Я все потратил.

— Все? На что?

Дэниел упрямо мочал. Поморщившись, он натянул на себя тонкую простыню. Сьюзан вдруг осознала, что спорит с больным человеком. С больным и раненым, если судить по повязке, выглядывающей из-под простыни.

Принудив себя осмотреть Дэниела, она тщательно обследовала его с головы до пят.

Почти все его тело было доступно Сьюзан, но она не нашла никаких других повреждений, кроме раны.

Почувствовав пальцы Сьюзан, Дэниел повыше натянул простыню. У девушки перехватило дыхание, когда она увидела, как сквозь повязку проступило ярко-красное пятно.

— Что ты сделал? — Ее голос задрожал от ужаса.

Крокер вздохнул.

— Уходи, Сьюзан. Скоро мне станет лучше. Мне нужно только отдохнуть.

— Ты «отдохнешь» прямиком в могилу, если не остановить кровотечение.

Он ничего не ответил.

Сьюзан не знала, что предпринять. Необходимо как можно скорее оказать ему помощь, но если Эсси увидит его в таком состоянии, вопросов не оберешься. Неприятных вопросов. Тем не менее одной ей не справиться. Особенно когда он так… так… обнажен. При этой мысли колени у девушки подогнулись.

Но ведь это Дэниел, ее Дэниел. Сколько раз он лечил ее шишки и царапины, успокаивал боль. Не только физическую, но и душевную.

Вид бледной кожи Дэниела решил исход борьбы. Если она не вмешается, он потеряет сознание и с лихорадкой справиться будет гораздо труднее.

Отбросив сомнения, она открыла дверь.

— Не разрешай никому заходить в комнату, пока я не вернусь.

Не дожидаясь ответа, Сьюзан выскользнула в коридор. На полпути она встретила сестру Мэри Маргарет.

— Сестра!

От вскрика девушки ребенок на руках у монахини вздрогнул, но сама она и глазом не моргнула.

— Пожалуй, мне надо взглянуть, что там приключилось.

— Ничего. Гость. Лили ожидала увидеть вас, поэтому вид мистера Крокера… напугал ее. — Сьюзан вежливо, но твердо направила сестру Мэри Маргарет обратно на кухню. — Мистер Крокер плохо себя чувствует. Видимо, простудился в прохладной гостевой комнате. Хочу принести ему теплого питья.

— Тебе нужна моя помощь?

— Нет-нет. Приготовление чая займет всего несколько минут.

Мэри Маргарет с любопытством посмотрела на Сьюзан. И в который раз девушка поразилась неувядающей красоте монахини.