Дальняя дорога

– Защищайтесь, я буду счастлив прикончить вас.

Они стояли друг против друга. Никто не решался атаковать первым, здраво оценивая опасность и уровень противника. Секунды ощущались минутами, обоим казалось, что стоят так они уже целую вечность. И тут Чиани увидел незакрытый участок в защите противника. Он сделал молниеносный выпад, но клинок ушел в пустоту. Увидев, что противник проходит с левой стороны, он развернулся и рубанул. Артем выскользнул из-под смертельного удара перекатом, однако клинок противника вспорол ему рукав и нанес глубокую рану на руке. Артем выполнил кувырок и встал на колено. Чиани остановился, удивленный тем, что в руках его противника не оказалось оружия. Он опустил глаза вниз и увидел рукоять сабли торчащую из своего живота.

Слабость навалилась на Чиани, и он рухнул на колени. Артем поднялся.

– Ну вот мы с вами и сняли все недоговоренности, граф.

Чиани молчал. Потом не без труда произнес:

– Я просил бы вас о последней услуге, Артем. От этой раны умирают долго и мучительно. Я сам не решусь прикончить себя. Сделайте это.

– Хорошо, – отозвался Артем и, не теряя графа из виду, подошел к ратнику, из тела которого торчал толедский клинок, нагнулся и, подчиняясь внезапному импульсу, упал на дорогу. Над ним пролетел кинжал, брошенный молниеносным движением графа.

– Ну что, – произнес Артем, поднимаясь и вытаскивая оружие из тела поверженного противника, – не вышло в этот раз?

Граф тяжело дышал, лицо его было землянисто-зеленого цвета. Очевидно, бросок забрал последние силы и причинил неимоверную боль.

– Встретимся в аду, – прохрипел он, запрокидывая голову и высыпая себе в рот яд из перстня.

– Не дождешься, – ответил Артем, глядя, как тело его врага сводят судороги.

Глава 73 Отшельник

Артем похоронил Питера на краю поля, на котором произошел бой. Рана на левой руке сильно болела. Артем промыл его бальзамом, приготовленным Питером еще в Петербурге. (У Питера всегда был наготове этот бальзам.) Ольга перевязала его руку, разрезав чистую рубаху с помощью кинжала Артема. После этого Артем сразу решил отдать последний долг другу. Подумав, он положил в могилу разрубленный в бою пополам посох Питера. Ольга произнесла молитву, а Артем, после недолгих размышлений, все-таки воткнул в могильный холмик грубо сделанный крест. Позаботиться о телах павших ратников времени не было. В любой момент мог появиться случайный отряд и поинтересоваться происхождением трупов ратников князя.

– Знаешь, Оля, – сказал он, садясь в повозку и подхлестывая коней, – я больше не хочу убивать.

– Да, – ответила Ольга, – но ведь это не всегда от тебя зависит.

– Не всегда, – согласился Артем, – но все-таки, если мне придется еще кого-то убить, я буду думать, что допустил где-то ошибку. Нельзя действовать так, чтобы за твоей спиной оставались горы трупов. Это не нужно ни мне, ни кому-либо другому.

Они продолжили путь.

Перейдя на территорию Московского княжества, Артем убедился, что Питер был прав, опасаясь за их проход по этой земле. Все вокруг жило предчувствием войны. Хан Мамай сильно осерчал на непокорность “улусника Дмитрия”, и все знали, что готовился набег. Маневры литовцев и рязанцев тоже не вселяли оптимизма. В стране было неспокойно.

Однажды, выезжая из очередного постоялого двора, Артем подумал, что такие путешественники – мужчина и женщина с ребенком, в небедных одеждах, при повозке, запряженной двумя конями, – лакомая добыча для разбойников. Как будто услышав его мысли, через пару километров трое ватажников – двое с кистенями и один с мечом – вышли из леса и перегородили им дорогу. Артем увидел, как еще двое с дубинами выходят сзади и перекрывают им пути к бегству. Поцеловав Ольгу, Артем вышел из повозки. Ватажники начали приближаться с угрожающим видом. Быстро окинув противников взглядом, Артем оценил, что по-настоящему профессиональным бойцом является только один из них, тот, что с мечом. Он же явно вожак. Остальные – крестьяне, взявшие в руки оружие от лихой судьбы. Артем сделал шаг по направлению к предводителю.

– Хочешь смерти? – спокойно произнес он, обнажая саблю барона.

Главарь остановился, и его глаза встретились со взглядом Артема. Двое ватажников, что шли рядом, тоже встали. Артем слышал, как сзади приближаются другие двое, однако понимал, что расстояние еще достаточно велико, когда же оно сократится, чтобы положить их, хватит двух ударов сабли.

– Стой, дура, назад, – внезапно выкрикнул вожак, явно обращаясь к товарищам, что были за спиной Артема.

– Ты чего, Елисей, – отозвались из-за спины Артема, – порешим его, да и дело с концом.

– Я сказал: назад, аль башка не дорога? – рявкнул главарь и, пятясь, отступил к кустам и скрылся в них. Его примеру последовали его товарищи. Еще несколько минут было слышно, как, ломая ветки, они мчатся от дороги сквозь кусты.

Больше их никто не беспокоил, и им удалось благополучно миновать Московское княжество. Двигаясь по рязанским землям, они видели неменьшую нервозность в лицах встречающихся им людей, как ратников, так и крестьян. Явно готовилась война, и это чувствовалось во всем.