Дальняя дорога

В жарко натопленной избе холодок ноября практически не ощущался. Сидели в ней три человека. Барон фон Рункель, одетый в непривычную для него русскую одежду, с уже достаточно солидной, выращенной по всем правилам московской моды бородой, при своей знаменитой сабле, приставленной рядом к лавке. Боярин Дмитрий Боброк, ближайший советник Великого князя Московского, одетый, впрочем, без особого изыска, в простую, добротную одежду. Князь Андрей был одет, как и Боброк, и тоже при оружии. Переговоры, тянувшиеся уже несколько недель, подходили к концу. За это время первое отчуждение прошло. Сейчас могло показаться, что встретились добрые знакомые. Но все-таки это была политическая сделка. Серьезнейшая.

– Итак, барон, прежде чем вы покинете нас, – начал Боброк, – скажите еще раз, действительно ли вы убеждены в скорой усобице между рыцарями?

– Я хорошо знаю ситуацию в ордене, – спокойно сказал барон, – и знаю рыцарей. Дни Гроссмейстера сочтены. Слишком многим вновь прибывшим рыцарям не хватает хороших земель и холопов. И сейчас они готовы пойти за новой силой, чтобы добиться всего этого. Рыцари же из семей, давно обосновавшихся в Ингрии, так просто земель и привилегий не отдадут. Да и Гроссмейстер пользуется среди них огромной популярностью. Они будут защищать его и свои привилегии до конца. Я лишь надеюсь успеть расставить фигуры так, чтобы вспышка не ограничилась убийством Гроссмейстера или его заточением. Тогда его рыцарей будет организовать много сложнее. Они ослабеют, и наш с вами план потребует значительно больших усилий и жертв.

– Что ж, я знаю, вы не теряете времени даже сидя в Москве. Удачно ли Питер вернулся из своей поездки? Он, кажется, ездил в Псков? – осведомился Боброк.

– Чрезвычайно удачно. Ему удалось обойти всех орденских шпионов, не говоря уже о ваших. Ведь за мной здесь наблюдают четверо людей, посланных вами, и аж шестеро соглядатаев из ордена. Это не считая шпионов из сопровождавших меня ландскнехтов.

Боброк хрустнул пальцами. Число его соглядатаев было названо абсолютно точно, а вот орденских шпионов его люди вычислили только четырех. “Живого места на шкурах не оставлю, – в гневе подумал он, – чтоб, псы, смотрели в оба да прятались как надо”.

– Прошу вас, боярин, не наказывайте ваших людей, – с улыбкой обратился к нему барон, – они хорошие соглядатаи, но у нас с Питером куда как больший опыт в этих делах.

Боброк еще раз хрустнул пальцами. За все время столь долгого общения он так и не привык к баронову умению угадывать мысли собеседника.

– Хорошо, но необходим связник между вами и мной, – вступил в разговор князь Андрей. – Лучше всего, если бы вы послали со мной вашего человека, чтобы я показал ему пути.

– У меня есть такой. Русский, родом из-под Владимира. Его появление в вашем лагере не вызовет подозрений ни среди ваших людей, ни среди шпионов ордена, которые могут его увидеть.

– Тогда я жду его завтра на рассвете на своем дворе.

Собеседники распрощались. Проводив их, барон вышел в клети и позвал Артема:

– Собирайся, завтра ты выезжаешь.

Глава 25 Приятные вести

– С какими вестями ты прибыл? – встретил вопросом вошедшего отца Паоло Великий Инквизитор. Несмотря на то что он хорошо умел владеть собой, от того, что ему предстояло услышать зависело очень многое. Инквизитор нетерпеливо посмотрел на собеседника, присевшего погреть замерзшие руки у камина. За окном завывала вьюга, зима в этом году пришла уже в ноябре, снежная и с метелями. – Что тебе сказали в Кенигсберге?

– Они чувствуют свою силу, – усмехнулся Паоло. – Говорят, возьмите власть, и тогда обсудим планы на будущее. Впрочем, кое-что важное я узнал. Они не против низложения Гроссмейстера Альберта. Впрочем, тратить силы и средства на нашу поддержку не намерены. Как мне сказал Великий Маршал, сейчас главное для Тевтонского ордена – это борьба с литовцами, поляками и чехами. Он сказал: “Пока Краков и Вильнюс не встанут под власть Тевтонского ордена, мы не заинтересованы в продвижении на восток”. Поэтому они будут рады, если на их восточной границе встанет государство более дружественное, чем Ингерманландский орден. Впрочем, они прекрасно понимают, что при нынешнем расколе в Церкви помощи ждать нам неоткуда. Поэтому он сказал: “Берите власть, преобразуйте орденское государство в христианское с Великим Инквизитором во главе, как хотите, мы не будем вмешиваться. Если хотите прыгнуть в котел политики на землях руссов, ваше дело. Главное, чтобы с правого берега Наровы не претендовали на их добычу в центральной Европе”. Но он также сказал, что примет в ряды своего ордена простых рыцарей и солдат из той партии, которая проиграет и покинет Ингерманландию. Но руководителям заговора, как и Гроссмейстеру с приближенными, в случае поражения на их гостеприимство лучше не рассчитывать. “Мы не хотим участвовать в усобице, которая не сулит нам выгод”, – сказал он.

– Мы не собираемся проигрывать, – спокойно произнес инквизитор.

Он знал, что в случае поражения его примут в Копенгагене и корабль, готовый к отплытию, давно уже стоит в порту. Он продолжал: