Дальняя дорога

Иван Франкетти, заметив колоритную пару Лорка - Хельг, разом оживился, но чуть позже обратил внимание на ярко-оранжевую кайму на болевых разрядниках, и лицо его вытянулось. Бормоча: "Проклятый рыжий упрямец!", Франкетти поспешил было к фехтовальной дорожке, чтобы помешать этому нелепому неравному бою на "сотке", который, он в этом ни секунды не сомневался, спровоцировал Лорка - страшный любитель такого рода экспериментов. Но, вдруг приостановившись, он пожал плечами и, с удовольствием мысленно констатировав: "Не тому, так другому это будет очень полезно", заторопился на антресоли посмотреть это увлекательное представление глазами специалиста и по-зрительски "поболеть" за Лорку, которому он уже давно отдал свое яростное спортивное сердце.

Когда он занял кресло, бой уже начался. Стремясь разом закончить бой, Виктор без подготовки молниеносно флешировал, Лорка перехватил, но встретить не успел - Виктор легко, без усилия разорвал дистанцию. Теперь соперники лениво, будто нехотя двигались по дорожке: тяжеловато, но с мягкой кошачьей грацией - Лорка и легко, словно танцуя, - Виктор. Они были совсем разными: один смуглый и черный, другой рыжий, зеленоглазый; один сухой - ни грамма лишнего веса, другой массивный, отягощенный развитыми мышцами; один озорной, с улыбкой на губах, другой спокойный, даже флегматичный. И в то же время они были странно похожи, похожи уверенной, сдержанной силой, непринужденностью своих таких разных движений, всем своим обликом хомо сапиенсов двадцать третьего века.

- Тигр и пантера, - вполголоса сказал сзади Франкетти.

- И пантера выиграет. Лорка явно тяжеловат, - ответили ему.

Иван, не оборачиваясь, скороговоркой бросил:

- Вес шпажисту не помеха, носили бы ноги.

- Но есть и в классе разница, - возразил тот, первый, говоривший вполголоса.

- Есть, когда этих боев десять, а когда один бой - Лорка не хуже самого...

Кого самого, Иван договорить не успел: Виктор снова провел неотразимую атаку стрелой. Казалось, все кончено, лишь в самое последнее мгновение Лорка каким-то чудом успел взять четвертую защиту. И снова движение по дорожке, похожее на замысловатый танец, составленный из самых разных, казалось бы, не вяжущихся между собой па: стремительные атаки Виктора и несколько тяжеловатая, но уверенная защита Лорки.

Теперь в спортзале вела бой только эта пара - Хельг и Лорка, остальные шпажисты превратились в зрителей. Тот и другой были хорошо известны, к тому же мало того, что они работали в болевом варианте, так еще и на "сотке". А здесь, в спортивной среде, знали, а если и не знали, то отлично представляли, что такое болевой укол полной мощности. Сторонников Виктора и Лорки было примерно поровну. За Лорку "болели" преимущественно "старики", которые знали его с той поры, когда Виктор еще и не появлялся на дорожке, и которым теперь порядком доставалось от этой восходящей звезды фехтования. Ну а Виктор был признанным кумиром молодежи.

Картина боя между тем прояснилась: Хельг нападал, Лорка защищался.

- Правильно, Федор, - бормотал Франкетти, захваченный боем, - умница. Контратака - твой единственный шанс. Но надо потоньше, потоньше!

Лорка ясно показывал, что на всякую попытку уколоть он будет делать спасительный "круг шесть". Показал это раз, другой, третий, но не было в его показе непосредственности, и Виктор не шел на эту ловушку. Так долго продолжаться не могло. Виктор вел бой легко, с запасом, а Федор - к сожалению, это было видно очень хорошо - работал на пределе, выкладываясь полностью. Несколько раз от укола его отделяла тончайшая, едва уловимая грань; тогда нешумно, но темпераментно "болевший" зал дружно ахал. Однажды показалось, что шпага-молния Хельга, встретив вместо груди Лорки пустоту, на излете все-таки коснулась его руки. Во всяком случае, рука эта бессильно упала, а Лорка приостановился, даже не попытавшись достать Виктора, разрывавшего дистанцию. Видимо, Хельг мог в этот миг решить бой в свою пользу, но он промедлил. Может быть, решил, что бой уже закончен, может быть, попросту пожалел Лорку, а может быть, поопасался, что Лорка блефует - удар был скользящим. Виктор вовсе не был уверен, сработал ли болевой разрядник, зато хорошо знал, что если и сработал, то далеко не на все сто процентов. Лицо Лорки не отражало ничего, кроме угрюмой решимости и усталости, а "сотка", Виктор знал это наверняка, заставит дернуться человека, будь хоть у него стальные канаты вместо нервов. Как бы то ни было, бой продолжался.

- Молодец все-таки, рыжий черт, - бормотал Франкетти, делая в такт бою непроизвольные движения рукой, ногой, а то и корпусом, - держится! На пределе, на ниточке, но держится! И хитрит, проклятый!