Дальняя гроза

Ровно в четыре часа дня тот подошел к дому, где размещался Врангель. Часовой проверил его паспорт и велел обратиться к адъютанту. Илья, войдя в коридор, стремительно опустил револьвер в урну, стоявшую у стены, и прошел в приемную. Нагловатый, самоуверенный адъютант презрительно осмотрел молодого человека, одетого, однако, в дорогой штатский костюм, при галстуке, и вызвал казака, который сноровисто обшарил грубыми ладонями одежду и, ничего не обнаружив, тут же исчез.

Адъютант провел Илью в кабинет к Врангелю. Барон сидел в кресле так, будто проглотил аршин, и прицелился взглядом охотника в посетителя. На него произвел благоприятное впечатление тот факт, что вошедший был молод, благороден лицом и манерами (возможно, из порядочной семьи) и вовсе не представлял внешне оборванца, коих в городе было в избытке. То, что посетитель выглядел усталым, даже изможденным, не вызвало у Врангеля удивления: какой энтузиаст идеи, да еще в такое жестокое время, занятый своими мучительными исканиями и не имеющий вдоволь хлеба насущного, не выкажет усталости и озабоченности?

— Прошу садиться, — располагающим к беседе жестом пригласил Врангель, так как Илья продолжал жаться у дверей.

— Благодарю, — изображая жалкое замешательство, проговорил Илья, не сразу решаясь опуститься в предложенное ему кресло. «Был бы при себе револьвер, вот кого бы надо ухлопать», — мелькнуло в голове у Ильи.

— Прошу, прошу, — уже настойчивее и нетерпеливее повторил Врангель и, подождав, когда посетитель воспользуется его предложением, поспешно, с явным любопытством, спросил: — Так в чем же, желал бы я знать, заключается ваше предложение?

Илья боязливо взглянул на Врангеля. Глаза его заблестели, как у помешанного, он оживился, задвигался бестолково, как на шарнирах, всем телом и, спотыкаясь почти на каждом слове, судорожно заговорил:

— Ваше превосходительство... Я долго не мог решиться... Я не осмеливался беспокоить вас... Да, да, не смел... Но красные агенты проникли во все поры... Не будьте столь благодушны...

— Однако ближе к делу, — поморщился Врангель.

— Я бы не позволил себе... — не обращая внимания на требование Врангеля, продолжал бестолково ронять слова Илья. — Но убежден, что мое изобретение будет вам в высшей степени необходимо... Без него вам грозит гибель! — трагически произнес Илья, очумело оглядываясь на дверь. — Вы можете заверить меня, что нас никто не подслушивает?

Удивление Врангеля росло. «Да в своем ли он уме?» — подумал он, готовясь вызвать адъютанта, чтобы выпроводить странного посетителя. Илья сразу подметил перемену в его настроении.

— Я знаю, вам так мучительно трудно, — заговорил он уже нормальным языком. — Кругом измена, предательство, крамола. Один трюк художника Крушинского чего стоит.

— Изложите суть вашего изобретения, — нахмурился Врангель. — Не будем отвлекаться. У меня крайне ограничено время.

— Вас окружают чудовища, бездари, интриганы! — наслаждался своими словами Илья. — Они мечтают низвергнуть вас!

— Что вы такое говорите? — насторожился Врангель. — У вас есть доказательства?

— Сколько угодно! Умоляю вас выслушать меня. Я изобрел прибор. Это похоже на компас. Вы незаметно закрепляете его в вашем столе. Входит посетитель. Вы беседуете с ним и в этот момент незаметно нажимаете кнопку прибора. И стрелка незамедлительно укажет вам, кто перед вами — германофил или приверженец Антанты, большевик, кадет или монархист. Или — террорист, трус, интриган, предатель. Кроме того, прибор читает мысли! Шкала делений всеобъемлюща — все пороки человека, включая даже склонность к разврату. Гарантирую абсолютнейшую точность! Вы представляете, как легко вы сможете расправляться с вратами? У меня готов чертеж.

Илья с величайшей осторожностью развязал тесемки папки. Можно было подумать, что в папке упрятана бомба. Но, кроме листка ватмана небольшого формата в ней ничего не было. Илья протянул листок Врангелю. Руки его слегка тряслись, и оттого листок тоже трепыхался. Илья крутил головой, как бы желая убедиться, что кабинет пуст.

Врангель оторопело разглядывал странный чертеж, ровным счетом ничего в нем не понимая. Что-то действительно напоминало в этом рисунке компас, в глазах рябило от множества цифр и формул.

— Однако это способен оценить лишь специалист, — теряя интерес к чертежу, холодно проговорил Врангель. Он не спускал глаз с Ильи. Тот сидел бледный, трясущийся и был похож на куклу, которую дергают за нитки. Время от времени он жалко улыбался и тут же мрачнел, принимая крайне озабоченный, тревожный вид.

«Типичный умалишенный, — брезгливо подумал Врангель. — Развелось их, как бешеных собак. Чем-то смахивает на этого негодяя Крушинского. Последствия войны. — Он откинулся в кресле. — А если бы действительно иметь такой приборчик! Повертелся бы у меня Антон Иванович и все его прихвостни, как караси на горячей сковородке!»

Врангель нажал кнопку звонка. Влетел, как ошпаренный, адъютант.

— Полковника Волобуева разыскали?

— Никак нет, ваше превосходительство! Но принимаем самые энергичные меры!