Дальний и Ближний (СИ)

— Не до такого же маразма. Мне кажется, в мужчине должны сочетаться мужественность и нежность.

— Качок в розовых колготках? — усмехается.

— Смешно. Просто женщинам хочется рядом такого мужчину, который будет её на руках носить и в случае чего заступиться сможет.

— Тогда я тебя разочарую, таких не очень много. И с каждым годом становится меньше. Мужской пол слишком любит себя.

— Но ты же такой, — смотрю на него ласково.

— Считай, тебе повезло, — щелкает пальцами мне по носу. — Но это ещё раз доказывает, что армия делает мужиков, а не соплежуев. Я служил там, где поблажек не давали никому. Либо ты, либо тебя нагнут. Физподготовка по восемь часов в сутки. Всё отточено до мелочей. Ещё и мозгами надо уметь работать, так как ты разведчик, а не в тылу бумажки при штабе перебираешь. Такие, как мы, на передовой работают. И наши имена никогда нигде не появятся, бойцы невидимого фронта. Про таких не пишут статей и не показывают по телевизору. Пришли, прощупали почву, зачистили и ушли.

— Ты был на заданиях? — поднимается волнение.

— Не переживай. Не был… Туда отправляют только контрактников, а меня мать отговорила. Но браконьеров в море и нарушителей границ приходилось брать.

— Это же работа пограничников.

— На учениях был случай. Только не проси рассказать, — остановил меня. — Там ничего интересного. Просто борзые японцы нарушили нейтральные воды. В наших, оказывается, рыба жирнее, — фыркает.

— Я рада, что ты не пошёл служить дальше. Иначе мы бы не встретились…

— Мы не знаем, что нам предначертано, но я уверен — если судьба, то она тебя и на необитаемом острове найдёт.

Глава 29

Глава 29

По коже гуляет холод. Прижимаю к себе заледеневшую обнаженную Белку, которая свернулась рядом клубочком.

— Почему так холодно? — сонно бубнит, обхватывая меня руками.

— Дикий, сволочь, верни одеяло! — рычу на пса.

Знаю, что этот сучонок сидит рядом с кроватью и ждёт, когда я замёрзну и проснусь. Такой трюк он регулярно проделывает.

Начинает скулить.

Блядь! Его надо тащить на улицу, дома на пелёнки ходить отказывается. При его размерах они вообще не помогают.

— Отдай! — вырываю у него из зубов одеяло и накрываю Алину, она сразу кутается в него.

— Ты куда? — приподнимается, когда я надеваю спортивный костюм.

— Ему надо, — киваю на Дикого. — Спи, ещё рано, — чмокаю в губы и жестом показываю псу на выход.

Холодно, ветер и дождь моросит. Брр! Накидываю капюшон от куртки и прячу руки подмышки, в ожидании, когда собакин вернётся из кустов.

Стеснительный засранец!

Дома скинув кроссовки в прихожей сразу мыть лапы и перевязывать ему раны. Даже не заметил, что Белка уже проснулась и вовсю хозяйничает на моей кухне.

Только отмыв грязнулю и отогрев себя под горячим душем, чувствую сладкий запах чего-то вкусного, разносящийся по квартире.

— Это оладьи?

— Блинчики, — поправляет, поворачиваясь ко мне от плиты и улыбаясь.

— Ммм, — подхожу к ней, обнимаю одной рукой за талию.

Второй пытаюсь стянуть блинчик с тарелки, отвлекая поцелуем в шею. Но пойман и получаю от Белки лопаткой по руке.

— Потерпи пять минут, и будем завтракать. У тебя сгущёнка есть? — приподнимает на меня глаза.

— Была где-то, — открываю шкафчик сверху и достаю банку из НЗ, который из отцовского пайка пополнила мать.

— Зачем тебе столько? — Алина открывает рот от удивления, осматривая ряды из банок сгущёнки и тушёнки.

— Родители думают, что я тут не доедаю, — посмеиваюсь. — Могу поделиться, — открываю крышку.

— Не надо.

— Напрасно, — демонстративно медленно облизываю ложку с тягучим лакомством.

Белка сглатывает.

Это от голода или от возбуждения? Набираю ложку сгущенки и подношу к её рту.

— Давай, — киваю головой, показывая, чтобы тоже попробовала.

Она неторопливо запускает ложку в рот, съедает сгуху, а потом облизывает языком испачканные губы.

Теперь сглатываю я.

Как же она сексуально это проделала. Кровь отливает от головы и устремляется вниз. Провожу пальцем по липким губам Белкиной, а потом их целую. Сладкая и вкусная. Посасывая их, слепо переставляю сковородку с огня и, подхватив под задницу, несу в спальню.

— Мы на учёбу опоздаем, — смеётся, откидывая голову назад и обхватывая меня ногами.

— Насрать! — прохожусь поцелуями по шее и кидаю её на кровать.

— Глеб! — заливается смехом, шуточно отбиваясь от моих прикосновений.

— Сопротивление бесполезно, Белка, — прижимаю её руки к матрасу. — Когда у меня сносит крышу, я пру как бронепоезд.

Не сильно-то она и сопротивляется. Сама раздвигает ножки и подаётся вперёд, чтобы я вошёл.

Ээ, нет!

Не так быстро, маленькая.

Я хочу насладиться стонами от моих ласк и распалить тебя до красна. Чтобы полыхала и задыхалась. А ещё умоляла, потому что вот-вот кончишь.

Осматриваю жадным взглядом лицо, вскользь до груди.

Маленькие розовые сосочки призывно торчат, призывая себя попробовать.

И я втягиваю их по очереди, посасывая, от чего Алина громко стонет и извивается подо мной.

Хм… Кажется, я нашёл твою эрогенную зону, Бельчонок.