Дальний поход

Колдун сосредоточился, прикрыл глаза, чувствуя, как шумят вокруг волны… как все тело его растворяется в холодной воде, словно брошена в похлебку соль. Погрузившись в транс, Енко вполне мог утонуть, однако сознательно шел на риск, ведь другого пути не было. Главное, спасти колдунов – Амвросия с Афоней и мелкого лесного шамана. Без этих троих дальше делать нечего, так что их – в первую очередь, ну а остальных – заодно.

Ладно…

Введя себя в необходимое для общения с богами и силами тьмы состояние, колдун приступил к делу. Начал, как водится, издалека:

– О, великий Темуэде-ни, повелитель мира смерти, лети на своей небесной упряжке далеко-далеко… здесь, в этих волнах, нет для тебя ничего такого, ради чего следовало бы опускаться с небес. Зачем тебе это? Когда есть богатые города, полные народа… на них можно наслать какой-нибудь мор или голод. Лети туда, могучий Темуэде-ни, и пусть крылья твоих летучих драконов будут быстры, как ветер! А ты, ветер, великий Мерця, утихни пока, отдохни… готовься нести вскоре сизые низкие тучи, гром, молнию – священный небесный огонь… Небесный огонь Хэхэ-ту! Я приготовил тебе подарок… свою кровь! На! Пей!

С этим словами Енко Малныче прокусил собственный палец и опустил его в воду.

– А это тебе, славный Ид-ерв, хозяин всей воды на земле!

Волны вокруг окрасились красной кровавою дымкой, а колдун больше уже ничего не шептал, лишь тупо смотрел в воду… пристально, не отрываясь, предавая стихии жар своего сердца… и жар богов.

– Гляньте-ка, потеплело вроде! – вдруг промолвил Михейко.

Атаман весело улыбнулся:

– И впрямь!

– Ну, теперь-то до берега доберемся, ага. Не обманул колдун!

– Да-а, – переворачиваясь на спину, расслабленно протянул священник. – В этакой-то воде и отдохнуть можно.

То же самое сделали и Афоня, и Маюни – все видели, что до берега оставалось не так уж и много, ну, может быть, с полверсты. А вода становилась все теплее, теплее… вот уже как где-нибудь под Смоленском в июле… а вот и еще теплей… и еще…

И еще!!!

– Господи, спаси!!! – послушник первым почуял беду. – Водица-то… как бы в ней не свариться!

– Да уж, не одно так другое… Ай!

Вода и впрямь прямо на глазах нагревалась, становясь все жарче и жарче, так что и сам впавший в дремотное состояние колдун наконец ощутил что-то неладное, ожил:

– Эй, Ид-ерв! Спасибо, конечно, за помощь… И все же, этак стараться я тебя не просил! Мне уха не нужна, нет! Так что ты, могучий хозяин вод, уж как-то зря развоевался, уж слишком…

От волн уже валил пар, когда плывущие вдруг ощутили прохладу, а вскоре – и вновь возвратившийся холод, промозглый и злой. Правда, снова замерзнуть никто не успел – слава богу, берег уже был рядом!

– А ведь добрались, слава богу! – выбираясь на берег, перекрестился отец Амвросий. – Да ты, Афоня, на колени-то покуда не падай – помогем-ко робятам лодку вытащить.

Споро вытянув лодку на каменистый берег, спасенные дружно уселись в траву. Да что там уселись – повалились без сил!

Лишь Маюни обернулся да тихо поблагодарил колдуна:

– Спасибо тебе и твоим богам спасибо. Я вижу, ты великий шаман, Енко Малныче, да-а.

– А я вижу – ты один догадался, что здесь сейчас произошло, – устало улыбнулся молодой щеголь. – Поможешь мне с оберегами?

– Ну, конечно… да-а!

Ничего больше не сказав, колдун упал навзничь и тут же уснул, спокойно и тихо.

Атаман же Иван Егоров, прогнав сон, все ж поднял казаков на ноги:

– А ну, братцы, пройдемся-ка по бережку. Поглядим – может, кто еще спасся?

– А чего долго глядеть-то? – поднимаясь, отец Амвросий расслабленно кивнул вдаль. – Вон немец бежит!

– Скорей, ковыляет… – Иван помахал рукой. – Эй, эй, Ганс! Мы здесь!

Вскоре счастливо спасшийся Штраубе уже обнимался со всеми по очереди:

– Ведь едва не утоп, господа мои! Так ноги свело – думал, капут. В струю какую-то попал, в течение – на берег и вынесло.

– Так, может, еще кого?

– Да покуда никого, кроме вас, не видал, клянусь святой Бригитой!

– Что с ногой? – озабоченно поинтересовался священник.

Немец презрительно отмахнулся:

– Так, потянул малость.

– Говоришь, больше никого на берегу и не видал? – погладив на виске шрам, атаман недоверчиво покачал головою.

– Да, сказать по правде, особенно-то не присматривался, – усевшись на плоский камень, Штраубе вытянул ногу и, глянув на Маюни, попросил: – А ну-ко, дерни!

– Давай я лучше! – гулко засмеялся Михейко Ослоп. – Посейчас вот, портки токмо выжму, и дерну!

– Нет уж, – наемник отрицательно покрутил головой и хмыкнул. – Ты, Михаэль, мне еще и ногу невзначай оторвешь! Пусть уж лучше остяк.

– Он же слабосильный!

– Зато лекарь – добрый.