Дальний поход

Сидим. Ждём. Наблюдаем за дорогой, и вот минут через десять появились первые дозоры дикарей, несколько десятков охламонов в шкурах животных в сопровождении собак. Мы шли не по основным путям перемещения «зверьков», обходили их стороной, а потому рассчитывали, что мимо нас проследует лишь какая-то часть боевой орды вождя Намбы и после этого наш отряд продолжит свой путь. Расчёт оказался верен, за разведкой пошли воины, по прикидкам около полутора тысяч мужчин и около семи сотен собак, которые шныряли вокруг походных колонн и вынюхивали опасность. Такой расклад был предусмотрен, и наши следы заранее щедро засыпаны смесью перца, табака и химикатов. Дорога дикарей от нас в стороне, лес густой, луна светит неярко, так что обнаружения мы особо не опасаемся, хотя возможные пути отхода на всякий случай прикидываем.

Боевая орда потоком движется на север, а я наблюдаю за «зверьками» в прибор ночного видения. Эти дикари похожи на тех, которых я видел во время боёв за Батайск, или же во время рейда нашей гвардейской роты по бывшему Кагальницкому району Ростовской области. Те же самые, не отягощённые раздумьями тупые морды. На голове торчат свалявшиеся колтуны, лица никогда не знали не то что бритвы, но даже ножниц. Одежда незамысловатая: грубые кожаные или шерстяные штаны, что-то вроде безрукавок из плохо выделанных шкур, на ногах хлипкие сапоги или лапти из липовой коры, и только некоторые одеты в трофейную одежонку, которая в любом случае более удобная и лучшего качества, чем племенные поделки. Вооружение тоже самое простейшее: тут и самодельные копья, и выточенные из рессор ножи с мечами, и луки, но и несколько огнестрельных стрелковых образцов, включая пару ручных пулемётов. В общем, полнейшая мешанина, и на первый взгляд «зверьки» похожи на «беспределов», как родные братья.

Однако пока они идут, у меня есть возможность разглядеть их более подробно, и чем больше я за ними наблюдаю, тем больше замечаю различий. Пришедшие на Кубань и на Дон неоварвары были полнейшим сбродом. Несмотря на наличие вождей, на марше они двигались неорганизованными толпами, с разведкой и дозорами, но всё же без всякого плана и стройности в рядах. Эти же дикари были разбиты на отряды примерно по тридцать, пятьдесят и сто воинов, и собаки бегали не сами по себе, а при своих хозяевах, которых знали с самого рождения, или под контролем специальных людей, имеющих некий отличительный от всех остальных знак – продолговатую меховую шапку. Да и с оружием не всё так просто, как кажется поначалу: формирования имеют явное разделение на стрелков и обычную пехоту. Видимо, я прав: военное искусство дикарей эволюционирует, и, учитывая скорость их наступления на цивилизованные анклавы и высокую рождаемость, в будущем они доставят нам немало хлопот. Есть над чем подумать самому и чем озаботить высокое столичное начальство.

Мы дожидаемся, пока нас минуют тылы вражеского войска, ещё некоторое время ждём и двигаемся дальше. До утра ещё далеко, и расслабляться не стоит. Чем больше между нами и войском дикарей расстояние, тем лучше, а значит, встали, попрыгали и дальше попёрли.

Идём час, второй, третий. Начинает светать, отряд уже полностью на подконтрольной дикарям территории. Где-то неподалеку стоят их походные шатры, сильно похожие на индейские вигвамы. Рядом с этими переносными жилищами всегда находятся женщины и молодняк «зверьков», отсюда воины могут получить подкрепления, и скорее всего, поблизости находятся усиленные патрули. За минувшие десять лет московские егеря неоднократно налетали на подобные передвижные стойбища и безжалостно уничтожали их, и дикари конечно же боролись с этими лихими парнями, как могли. Поэтому этих стоянок надо остерегаться. Несмотря на рассвет и хорошую видимость, отряд не торопится. Мы высылаем вокруг основных сил дозоры из лучших следопытов-ле совиков, да и Лихой всё время начеку. Пёс идёт впереди, и тем, что у нас имеется такой отличный помощник, пусть даже не человек, все воины и офицеры очень довольны.

В полдень мы останавливаемся на днёвку. Справа холмистое поле, а за ним узкая извилистая речушка. Дальше, на другом берегу, очередное дикарское поселение, рассчитанное на проживание трёх-четырёх сотен «зверьков», третье, которое было встречено нами за этот день. Впереди и позади лесная чащоба. Слева заросли осоки и каких-то извивающихся молодых побегов, а дальше большое болото, густое, ядовито-зелёное, вечно ждущее добычу и чрезвычайно вонючее. Если вдруг нас заметят и нам придётся отходить, то в эту гнилостную топь мы полезем лишь в самом крайнем случае.

Связисты Кума вызывают группу Белой, которая должна доложить о своём местоположении. Лида опасается радиопеленгации и, обменявшись несколькими предложениями, связь прерывает. Присев на свой рюкзак и смахнув с грязного лба пот, я посмотрел на Бастико, крутившегося рядом, и окликнул его:

– Лука.