Дальний свет

— Не во всём. Я обвинил бы любого, кто взялся бы вершить чужие судьбы без ведома и всякого согласия, кто почему-то решил, что лучше знает, что делать другим, как жить и ради чего умирать. Любого, для кого другие — просто игральные фишки разной степени полезности.

Софи пожала плечами:

— Но ведь так делают все. Взгляните на любую государственную власть в любой стране, сейчас или в любое другое время человеческой истории. Все — в той или иной степени, явно или более околичными путями. Поинтересовались бы хотя бы у вашей кузины, что она здесь устроила.

— Это лишь значит, что все они точно так же неправы. А вовсе не то, что следует смириться и принять это как должное.

— Но большинство совсем не против принять это как должное. Или теперь вы скажете, что и они неправы?

— Некоторые из них — такие же сволочи, большая же часть просто одурманена. Пропагандой, общественным мнением… всем строем.

— Так стоит ли лишать их дурмана, если они и сами того не хотят? Ведь так куда проще и комфортнее, когда всё решается кем-то ещё. Потому что — ну честно, сколько бы ни было между нами противоречий, оба мы прекрасно понимаем, что люди, по сути своей, стадо. И как стадо не способны даже на мелочь, пока не скажешь им, что, куда и как.

— Стадо, вернее, грызущуюся свору, из них сделала ты и такие, как ты. Многие из людей были бы совсем другими, если бы над ними не стоял ежечасно этот пресс. Но какой смысл пытаться подняться и что-то менять, если это всё равно обречено? Легче спрятаться в норку, легче забиться и не слышать ничего, пока сверху гуляют силы заведомо превосходящие. И только грызться с другими такими же, если жизнь совсем дрянь. И в это их превратила ты.

— Надо же, я такая могущественная? — довольно блеснув глазами, Софи раскурила сигарету. — Кстати, не желаете?

— Нет.

— Хорошо, а вы сами? Как действовали бы вы, став вдруг правителем?

— Во-первых, я никогда не стал бы правителем, — тихо, но твёрдо проговорил Феликс.

— О, ну разумеется. Вы бы хотели революцию и погибнуть на баррикадах. А что-то строить и развивать — это, конечно, уже не так интересно. Правильно?

Он хотел ей ответить, но больше было нечего. Софи насмешливо покосилась на него, отвернулась вновь.

— Скажите мне, Шержведичев, — она неспешно повела рукой, чтоб распустить дым по ветру. — Вот просто интересно: существует ли в принципе такой вариант мира, который бы полностью вас устроил? Или вечный протест — это ваше нормальное состояние?

Феликс вскинул голову.

— Да, есть такой мир, — заговорил он. — Там никто не возвышается за счёт другого. Там ничего не происходит насильно. Там люди не думают лишь о себе и о своей выгоде, а свобода и высокие идеалы — не пустой звук. Там прекрасное не угнетается и не становится поводом для насмешек, и никто не остаётся в беде, когда ему нужна помощь.

— Отлично, — Софи стряхнула последний пепел с сигареты. — И где же вы видели такой мир?

— Я его видел, — сказал Феликс.

— В глюке, пока валялись среди бочек в грузовом вагоне? И сами успели в него поверить? — Софи усмехнулась краем рта, покачала головой. — Вы всё-таки забавный, Шержведичев.

— Можешь смеяться, сколько угодно, — Феликс сделал несколько шагов вперёд. — Даже если в тот раз мне приглючилось, этот мир всё равно существует.

— Да-да, — Нонине несколько отступила по бортику, одновременно сдвинувшись к краю. — Всё, что в нашем воображении, по-своему существует тоже.

Он шагнул ближе, почти к самому ограждению. Софи с любопытством взглянула на «знамя», которое сами сжали его пальцы. Порывшись в кармане, кивнула:

— Флаг на палочке — отличное оружие. Попробуйте.

— Феликс, не подходи, — раздалось откуда-то сзади и сверху. — Она заманивает.

Он обернулся.

На небольшой надстройке над люком стояла Китти. Остатки вечернего света выхватывали половину лица и завиток на виске, остальное тонуло в тени.

— А, всё-таки явилась, — протянула Нонине. — Я уже думала, придётся мне с ним заканчивать.

Китти сдержанно кивнула:

— Позвольте мне, Ваше Величество.

— Что ж, я удаляюсь, — со смешком отбросив сигарету, Софи прихватила плащ на плечах и ускользнула в темноту.

В следующий миг вместо неё на бортик спрыгнула Китти.

101

Она стояла к Феликсу боком. Воротник пальто, как всегда, был застёгнут наглухо. У виска колыхалась выбившаяся короткая прядь.

— Всё-таки дошёл? — Китти едва заметно покосилась, тут же отвела взгляд. — Молодец.

Не веря, что она здесь, что это не очередная фантазия, Феликс протянул руку.

— Не надо, — Китти отстранилась. Теперь только Феликс заметил, что ей немного не хватало цвета и она слегка просвечивала, если присмотреться.

— Ты же обещала, — он с усилием сглотнул комок в горле. — Что будешь тогда рядом. Помнишь, на выпускном?

Китти обернулась:

— Я исполняю обещание.

Феликс замер на секунду.

— А. Понял, — он кивнул несколько раз. — Понял, не сразу дошло.

Он осторожно положил на снег ненужное больше знамя, откинул волосы со лба.

— Я готов.

— Что, так сразу? — без интонаций поинтересовалась она.

— Ну а смысл тянуть, — Феликс мельком окинул взглядом руины вокруг. — Вот этого мне, пожалуй, хватило. Никакого желания больше.