Дальше живут драконы 2

А теперь он видел своими глазами — как. Военные, больше похожие на бандитов, которые не защищают, а грабят и издеваются. Грязные улицы огромного города, добившегося независимости от одной колониальной империи чтобы тут же попасть в зависимость от другой. Свинарник на улице — такой, что буквально ступить негде, и да — тощие, маленькие, пятнистые свиньи, которые как собаки питаются отходами. И это он не видел еще Индии с тощими, как смерть священными коровами, за случайной гибелью которых обычно следуют беспорядки — но жизнь которых сплошной ад.

Он еще не понимал, почему. Почему одни страны живут так, а другие иначе. Почему в одних странах люди в космос летают, а в других пытаются выжить на доллар в день. Но он уже начал понимать как. Как будет, если в стране начнутся неприятности. Если и у них одержат победу популисты — революционеры, влюбленные в будущее — а на самом деле авантюристы и преступники, хищные как волк в овчарне.

Такие тоже здесь, когда то были. Да где они теперь. Кто-то в земле гниет — слава недолговечна. А кто-то наслаждается богатством в дальних странах…

— На, держи — Сонтаг протянул билет, выписанный на чем-то наподобие туалетной бумаги — смотри, не потеряй. И смотри, чтобы собака не покусала. Или крыса

Поездка на поезде была сама по себе аттракционом

Все стекла — где открыты, где выбиты. Помимо тех, кто купил билеты — в вагоне были те, кто заплатил проводнику — стюарду как говорили. А кто не заплатил — лез на крышу. Ехавшие в основном были крестьяне, они везли с собой кто мешок семян, кто штуку ткани, кто поросенка.

На белых они не обращали внимания — были слишком замордованы жизнью и запуганы, чтобы интересоваться.

В черте города поезд шел медленно — не шел, а тащился, чтобы люди могли убраться с рельс. Когда тут европейцы строили дорогу — то, как и положено сделали полосу отчуждения. Потом она стала одним лагерем беженцев

Борька был достаточно умным, чтобы ни о чем не спрашивать. Чужой язык, неважно английский или русский — кончиться мог плохо. Но себе вопросы он задавал. И не находил на них ответа…

Когда поезд, шипя от напряжения, отвалил от края платформы — они осмотрелись и не пошли вместе со всеми. Вместо этого они, перепрыгнув пути, устремились в джунгли, которые тут подходили к самому краю путей

— Давай вперед — Сонтаг обернулся и присел на колено, держа то место, откуда они пришли на прицеле пистолета Мк22 с глушителем — на случай если кто-то за ними увяжется — пройди метров тридцать и жди меня. И заряжай.

Борька успел зарядить морпеховскую Итаку, когда появился Сонтаг. Из мешка — он достал разделенный на две части карабин GAU-5 и собрал, привинтив глушитель.

— Все чисто, никто не заметил. Ты зарядил?

— Да

— Слушай меня.

…

— С ружьем осторожно. Стреляй только, если в тебя стреляют. Или если я стреляю. Но патроны экономь, их немного.

…

— Иди след в след. Воду не пей, только на привале. Не шуми.

Борька кивнул, но оскорбился — что он, маленький?

— Постарайся сохранить одежду и обувь сухой, в лужи не ступай.

…

— Пошли.

— Привал.

Борька с наслаждением остановился — когда казалось что еще один шаг, и он развалится на месте. Но рюкзак он не снял и перед тем как сесть, поворошил палкой

— Молодец — оценил Сонтаг — смотри туда, я буду смотреть туда. Надо держаться настороже, особенно на привале.

Двое нежданных напарников — оценивали друг друга — и оценивали высоко. Борька видал много военных, но он никогда не видел, чтобы так ходили по джунглям или по тайге или еще где. Тихо ни одного звука.

В свою очередь Сонтаг думал — парень лучше любого из их отряда скаутов в свое время. Любого! Не шумит, не ноет, несет свой груз, не жалуется, делает то, что ему сказано. Пара лет в Форт Брегге — готовый зеленый берет. Еще пара — тройка лет активной службы, к примеру в Панаме — и он вполне сойдет для отбора в подразделение Дельта, которую набирает его приятель еще по Наму Чарли Беквит — с которым как раз-таки вечно были проблемы.

— Устал?

Борька покачал головой.