Дама наизнанку

   - Не будем об этом: заявите Вы или не заявите, это не повлияет на мою убежденность, что Вы меньше всего хотите, чтобы он заговорил. Повторю еще раз: мое предложение носит исключительно коммерческий характер. Хотелось бы услышать от Вас: Вам это интересно, или как?

   - Какие гарантии, что Ваше предложение не провокация?

   - Никаких. Кроме, разве что, чистой логики: если грамотно обставить передачу денег, Вам эта сделка ничем не грозит. А вот моя позиция значительно более уязвима. Прикиньте, я не спешу.

   Последовала долгая пауза, в течение которой Кирилл Олегович махнул еще сто пятьдесят граммов.

   - Согласен! - решительно изрек он. - Мне понадобится время, чтобы добыть деньги, так что давайте, свяжемся с Вами завтра вечером. Идет?

   "И этот тоже оставляет возможность думать, что рассчитывает обстряпать свои делишки как-то по-другому... Они все что, сговорились?!", - возмущенно подумала Овечкина.

   До полудня пятницы оставалось восемнадцать часов.

ЧЕТВЕРГ, 16-55 - 18-05. БАРАНОВ

   Майора Баранова, как почти всех членов оперативной группы, за исключением, может быть, капитана Базарджяна, чей юный возраст объективно делал его оптимистом, не слишком радовал ход поисков Гусева и промежуточные результаты работы. Дело было не в трудностях - легкими делами их отдел не занимался по определению. Проблема заключалась в другом: на этот раз каждый шаг вперед не приближал к разгадке, а лишь отдалял ее. Подозрение вызывали все, кто хоть как-то оказывался замешанным в этом деле, и чем дальше, тем больше. В общем, события развивались, как в известной сказке: на месте одной отрубленной драконьей головы вырастали две новые...

   В 17-07 зазвонил мобильный. Виктор, уже длительное время гипнотизировавший его, схватил трубку.

   - Это Слава Уткин? - уточнил на всякий случай Востриков.

   - Он самый, - весело подтвердил Баранов. Ну, как, на дело идем?

   - Между прочим, ничего особо веселого не ожидается, - недовольно отозвался Борис. - Можем загреметь, как говорилось в одном старом фильме, "под панфары". Так что попрошу быть посерьезнее. Ты готов?

   - Так точно, шеф!

   - Маску приготовил?

   - Подойдет лыжная шапка с дырками для глаз и для носа?

   - Сойдет. Через сорок минут встречаемся на "Арбатской", наверху, у выхода в город. Филевская линия, знаешь?

   - Обижаешь, начальник! Я же потомственный москвич!

   - Ну, давай, не опаздывай, "потомственный"!

   Насвистывая шлягер всех времен и народов "Шли мы раз на дело, я и Рабинович", Баранов пошел на выход.

   Виктор был не слишком силен в архитектуре (вернее будет сказать, совсем в ней не разбирался), и поэтому вестибюль старой станции метро "Арбатская" своей круглой формой и колонами всегда навевал ему полузнакомое слово "ротонда". Каждый раз, видя это симпатичное красное строение, майор давал себе обещание посмотреть интересующее его слово в словаре, но регулярно, отвлеченный, выражаясь словами В. Маяковского, "грудой дел, суматохой явлений", которыми полна жизнь оперуполномоченного, забывал это сделать. С Петровки по бульварам до Арбатской площади хода как раз минут сорок, так что можно было не торопясь, со вкусом пройтись по вечернему морозцу, а заодно и попробовать угадать, что за кунштюк задумал знатный каскадер Борис Востриков. "Насмотрелся боевиков, и туда же...", - раздраженно подумал Баранов, миновав уютную усадебку Дома журналистов и поняв к этому моменту всю тщетность своих попыток догадаться, что же такое задумал Борис, для чего ему с напарником могут понадобиться маски.

   Востриков его уже ждал, нервно прохаживаясь вокруг туда-сюда, однако вопреки обыкновению замечания делать не стал, поскольку Виктор подошел к метро через тридцать восемь минут после телефонного звонка.

   - Пойдем, нужно торопиться! - вместо приветствия бросил он и решительным шагом направился к подземному переходу.

   Баранов, которого терзало любопытство и вполне объяснимая тревога, тем не менее молча шагал рядом, поскольку каскадер был не тем человеком, которого можно о чем-то расспрашивать: сам расскажет, когда сочтет нужным. Так они шли минут десять, пока Виктор не понял, что уже шагал по этой улице накануне, когда торопился в театр, где работала Алла Перминова. "Если мы сейчас повернем направо, - подумал он, - значит, точно идем туда. Но какого лешего Борису надо в театре, да еще с бандитской маской в кармане?".

   Повернув направо, Востриков остановился.

   - А ты молодец, не болтун, - похвалил он "Славу". - Я тебе ничего не рассказывал, потому, что не хотел терять время. Надо было подойти к театру до восемнадцати часов. Сейчас без одной минуты шесть. Теперь самое время посвятить тебя в мой план.

   - Да уж, - отозвался Баранов, - пока мы шли, я чуть не лопнул от любопытства!

   - Только не на улице. Пойдем, сядем в машину.

   Востриков подвел его к старенькой "Ауди", знакомой Виктору по вчерашней встрече. Она стояла недалеко от знака, запрещавшего парковку автотранспорта, кроме автомобилей, принадлежавших драматическому театру.

   - Это случайность, - спросил майор, - или ты всегда предпочитаешь разговаривать, сидя в автомобиле?