Дама непреклонного возраста

– А вот и напрасно вы так. Ивская – замечательная женщина! Замечательная! – тыкал мужчина измазанной кашей ложкой прямо в нос Зинаиде. – Она собирает под свое крыло всех убогих, а чем они ей платят?! Вот возьмите Ию Львовну! Ведь Ивская не только ей работу дала – правой своей рукой поставила, личную жизнь ей устроила! Елена из нее модель – модель! – сотворила, и после этого Хорь выскочила замуж. За молоденького аспирантика. Еще и любовника себе завела, тоже молокососа. А вы видели эту красавицу? Не женщина, а водонапорная башня! И что Хорь? Как она отблагодарила Елену?

– Да! Как? – распахнула рот Зинаида.

– Да никак!

Мужчина разошелся. Вероятно, Елена Сергеевна серьезно волновала нежные струны души толстяка, потому что теперь он размахивал уже не только ложкой, но и обеими руками, редкими волосиками и даже гневно подрыгивал ножкой. Зинаиде это было только на руку – истинный патриот, Танечка слова дурного о коллегах не скажет, а сыщице очень бы хотелось знать, в каком коллективе работала несчастная Софья Филипповна. Поклонник директрисы продолжал кипеть:

– Никак она не отблагодарила! Мало того – она обирает наивную Ивскую! Складывает себе в карман тысячи, а Елене достаются крохи. А все почему? Ну, я вас спрашиваю, почему?! – кинулся он грудью на стол и чуть не воткнулся в Зинаиду носом.

– Почему же? – отшатнулась та.

– А потому, что Ие Львовне надо кормить молоденьких альфонсов! Не станут они бесплатно ее телеса терпеть. Не станут!

Зинаида сочувственно покачала головой. Нет, молодежь нынче пошла избалованная, но если честно, эту бабищу сама Зинаида и за деньги бы не вытерпела.

– Но… но ведь с Ивской работает не одна Хорь, – осторожно напомнила она.

– Да. Не одна. Но и остальные тоже… Парикмахерша эта, Моткова, меня однажды так обкромсала, что все вообще подумали, что я плешивый!

Зинаида внимательно уставилась на обширную плешь собеседника. Странно, она всегда считала, что если плешь во всю голову, то тут парикмахер уже погоды не сделает, как ни подстригайся. Однако мужчина думал по-другому.

– Это я из-за нее плешивый такой, – доверительно сообщил он новенькой официантке. – Я ведь кудрявый сначала был. А потом сюда пришел, сразу после аварии. У нас материал разгружали, ну и ящик с брусками мне на голову опустился. И я сразу сюда! А эта Моткова… Вот в кого она меня превратила, видите? – Мужчина звонко пощелкал себя по блестящей голове. – Волосы все повылазили и больше не растут! Я даже в суд на нее хотел подать, но Елена отговорила. А та ходит, как цапля, на всех плюет со своего двухметрового роста. А чем гордиться-то? Кости торчат, как у обглоданной селедки, во все стороны веером. Да еще и хромая, как утка!

– Но…

– А Софья! Старуха уже, а туда же.

Зинаида замерла. Неужели мужчину так понесло, что он и покойницу не пощадит? Или не знает про ее гибель?

– Софья Филипповна? – уточнила она.

– Она. Тут только одна Софья. Да и этой не нужно! Вякает только в ухо Елене всякую чушь! – Оперный фанат съежился, скривил лицо на манер печеного яблока и закривлялся: – «Еленоська Сельгевна! Красависа наса, благодетельниса! Еззайте за граничку одна, на фиг мы вам нужны такие уроды!» Тьфу!

– Не плюйтесь, мне потом мыть, – непроизвольно вырвалось у Зинаиды.

– А как не плеваться? Как ее вспомню… Вся такая благородная, правильная, а сама…

– А чего сама? – насторожилась сыщица.

– Да ничего! Просто хотела театр этот к своим сморщенным рукам прибрать! – выкрикнул мужчина и откинулся на спинку стула.

Стул так скрипнул, что даже Татьяна за стойкой подскочила. Так, на всякий случай – если клиент рухнет вместе со стулом, чтобы поспешить и его поддержать… Но он не рухнул.

– Театр прибрать? Разве такое возможно? – заморгала Зинаида.

– А черт его знает, – отмахнулся толстяк. – По закону, наверное, нет, только…

– Ну, говорите же, чего мычите-то?

У Зинаиды уже терпения не было разговаривать с этим недоразвитым мужиком! Имеет кучу новостей и до сих пор не может подойти к главному! А собеседник, видя, как загорелись глаза женщины, нарочно томил, выдерживал паузу. Он даже налил себе в высокий стаканчик минералки и, сощурившись от блаженства, принялся медленно пить.

– Чего «только»-то? – теребила его Зинаида, но тот никак не мог напиться.

Пришлось его треснуть по загривку, дабы вода быстрее проскочила. Вода проскочила, да не туда – прямо на свежую рубашку посетителя.

– Вы это чего себе…

– Ну, говорите – чего «только»?! – по-свойски отряхивала капли с костюма клиента Зинаида и даже старательно протерла голову мужчины салфеточкой.

Тот хотел было обидеться, но глупая новенькая официантка смотрела на него с таким интересом, что он решил не капризничать.

– Вот я и говорю – Софья Филипповна эта вся такая масляная, всем угодить старается, а сама прямо щука какая-то, палец в рот не клади! Она чем-то пугает Елену.

Похоже, мужчина и в самом деле не знал о гибели старушки и расшвыривал ценную информацию во все стороны. Зинаида облизнула губы.

– Чем? Чем она может ее пугать?

– Не знаю, – вальяжно развалился посетитель. – Я спрашивал у Елены, а та только смеется. Ясное дело – боится.