Дама-призрак. Дело об изящном силуэте. Сборник

Ему было не избавиться от нее, и он начал мечтать о том, чтобы скорее пришел час закрытия. Когда посетители начали расходиться, ее безжалостный упорный взгляд, напоминающий взгляд Медузы, стал еще сильнее притягивать его. Он уронил бокал. Это случилось с ним впервые за много месяцев. Нагибаясь за осколками, он смерил ее враждебным взглядом и прошептал проклятие.

Наконец, когда он уже потерял надежду, минутная стрелка подошла к двенадцати. Было четыре часа, бар закрывался. Последние посетители - двое мужчин, погруженных в серьезный разговор, - поднялись и направились к выходу. Она не шелохнулась, не повела бровью. Нетронутая рюмка все еще стояла перед ней, а она все так же следила за ним, не спуская глаз.

- Спокойной ночи, господа, - сказал он вслед удаляющимся мужчинам, давая ей понять, что пора подняться.

Она не реагировала.

Он нажал на выключатель, Лампы вдоль стен погасли, только над стойкой бара, где он стоял, остался свет, напоминающий заход солнца, отражающийся в зеркалах и рядах бутылок. Сам он превратился в черный силуэт на фоне стены, а она - в бестелесное существо.

Бармен подошел к ней, схватил рюмку и резким движением вылил виски.

- Бар закрывается, - процедил он сквозь зубы. Наконец она поднялась. Встав, она была вынуждена опереться о сиденье, пока не восстановилось кровообращение в онемевших ногах,

Расстегивая пуговицы на своей куртке, он сердито спросил:

- Что все это должно означать?

Она медленно пошла по неосвещенному помещению к выходу. Словно не слышала его. Ему никогда не приходило в голову, что вид уходящей из бара девушки может вызвать чувство такого облегчения. Он обессиленно прислонился к стене.

У входа горел фонарь, и, когда она проходила под ним, он снова увидел ее. Она остановилась и посмотрела на него долгим серьезным взглядом, словно пытаясь ему что-то напомнить. Взгляд говорил, что все это ему не привиделось и дело далеко не окончено.

Закрыв главный вход, он повернулся. Она неподвижно стояла на тротуаре в нескольких шагах от него, словно ждала, когда он выйдет.

Он был вынужден пройти в полуметре от нее, поскольку тротуар был довольно узкий, а девушка стояла посредине. Она повернула к нему голову, но было ясно, что она не скажет ни слова. Выведенный из себя этим молчаливым упрямством, он заговорил сам, хотя собирался игнорировать ее.

- Чего вы от меня хотите? - в бешенстве крикнул он.

- Разве я сказала, что чего-то от вас хочу?

Он с упреком посмотрел ей в глаза:

- Вы весь вечер не спускали с меня глаз! Ни на минуту, всю ночь, понимаете? - От возмущения он даже сжал кулаки. - А теперь еще стоите у входа…

- Разве здесь нельзя стоять?

Он неловко погрозил ей пальцем:

- Предупреждаю вас, мисс! По-хорошему…

Она даже не открыла рот, а в споре молчащий всегда одерживает верх. Он отвернулся и неуверенными шагами пошел дальше.

Он ни разу не оглянулся, но уже через двадцать шагов понял, что она идет за ним. Она не скрывалась. Стук ее каблуков приглушенно разносился по пустынной ночной улице.

Он прошел перекресток, потом второй, третий. И все это время за ним раздавалось неотвратимо преследующее «цок-цок», «цок-цок».

Он повернул голову, надеясь отогнать ее. Но она шла так уверенно и непринужденно, что доводила его до бешенства.

Он прошел еще несколько шагов и остановился. Им овладело отчаяние.

Она тоже остановилась, но не сделала ни шага назад.

Он подошел и крикнул ей прямо в лицо:

- Прошу вас, оставьте меня? На сегодня уже достаточно… Оставьте меня, или я…

- Но мне тоже нужно в эту сторону, - коротко ответила она.

Обстоятельства снова были на ее стороне. Если бы он был на ее месте… Но разве мужчина может, не рискуя выставить себя в смешном свете, жаловаться полицейскому, что его преследует одинокая девушка? Она не приставала к нему, просто шла тем же путем, что и он. Как и в баре, он был в ее власти. Он понимал, что бессилен и ему придется отступить. Наконец он повернулся и, бессильно сопя, направился дальше.

Десять шагов, пятнадцать, двадцать. Как по сигналу, тут же за ним раздалось цоканье каблуков. Она опять преследовала его.

Он в последний раз завернул за угол и взбежал по лестнице, ведущей на перрон. На верхней ступеньке он остановился и оглянулся.

Приближающиеся шаги громко звучали на металлических ступеньках. Скоро появилась и она.

Он остановился, загнанный в угол. За ним был турникет.

Она уверенно поднималась по лестнице. В руке у нее уже была приготовлена монетка. Она остановилась, когда их разделял только турникет.

Он поднял руку. Казалось, он ударит ее. Оскалив, как собака, зубы, он прорычал:

- Убирайся отсюда! Катись туда, откуда пришла! - Рукой он закрыл прорезь, куда она хотела опустить монету.

Она отступила на шаг и повернулась к другому турникету. Но и там он ее опередил. Она бросилась к первому, но он опять опередил ее. Перрон начал дрожать - подъезжал один из редких ночных поездов.

Он размахнулся, кулак чуть не задел ее лицо. Она отпрянула в сторону, как будто на нее дунуло чем-то страшным.

Где-то рядом раздался решительный стук по стеклу, и дежурный по станции высунул голову из дверей своей будки.