Дама-призрак. Дело об изящном силуэте. Сборник

Мужчина встал со стула, подошел к Хендерсону и положил ему руку на плечо. Это выглядело, как сочувственный жест.

Другой мужчина, стоящий у окна, взглянул на него и сказал:

- Вы очень нервничаете, мистер Хендерсон.

Врожденное чувство собственного достоинства пришло Хендерсону на помощь:

- Как я могу быть спокойным? - сказал он с горечью. - Ведь я только что обнаружил, что моя жена мертва.

Человеку у окна нечего было на это возразить.

Двери спальни вновь открылись. Оттуда донеслись звуки, как будто тащили что-то тяжелое. Глаза Хендерсона расширились, он резко встал. Что они с ней делают? Тянут, как мешок картошки… И ее прекрасные волосы волочат по полу… Она так за ними ухаживала…

Его опять держали так, что он не мог двинуться. Двери в коридор закрылись. Из пустой спальни донесся запах, как бы говорящий: «Помнишь? Помнишь, как ты меня любил?»

Он упал на диван и закрыл лицо руками. Было слышно его прерывистое дыхание. Наконец, опустив руки на колени, он сказал с выражением удивления и бессилия:

- Я не думал, что мужчина способен плакать, а сейчас плакал сам…

Детектив, который до этого сидел на стуле, подал ему сигарету и даже зажег спичку. Говорить было уже как будто не о чем, допрос не возобновился. Шла беседа ни о чем, просто чтобы убить время.

- Вы очень элегантно одеваетесь, мистер Хендерсон, - казалось бы, без всякой связи сказал один из них.

Хендерсон недовольно посмотрел на него и ничего не ответил.

- Все, что на вас надето, очень хорошо сочетается.

- Да, это настоящее искусство, - прокомментировал тот, что просматривал журнал.

- Носки, рубашка, даже платок в кармане… - заметил тот, что стоял у окна. - Все, кроме галстука.

- Это вас так занимает? - утомленно упрекнул их Хендерсон.

- Сюда подошел бы синий галстук. Все остальное на вас синего цвета. Я не очень придерживаюсь моды, но, глядя на вас, не могу удержаться… - И детектив добавил с невинным видом: - Как это вы не обратили внимания на такую важную деталь, как галстук? У вас нет синего галстука?

Голос Хендерсона звучал почти умоляюще:

- О чем вы меня спрашиваете? Неужели вы не понимаете, что я не могу сейчас говорить о таких пустяках…

Детектив повторил вопрос тем же бесцветным голосом:

- У вас нет синего галстука, мистер Хендерсон? Хендерсон схватился за голову.

- Вы хотите свести меня с ума? - спросил он тихо, не в силах больше выносить эти пустые разговоры. - Разумеется, у меня есть синий галстук. Он, наверное, в шкафу на вешалке.

- Как же вы его там оставили, если так тщательно одевались? Он просто необходим к вашему костюму. - Детектив сделал обезоруживающий жест рукой. - Может быть, вы его надели, а потом, в последнюю минуту, передумали и переменили?

Хендерсон спросил:

- Неужели это так важно? Почему вы все время об этом говорите? - Он повысил голос: - Моя жена мертва, я сам не свой, а вы интересуетесь галстуком!

Но вопросы сыпались один за другим - монотонно, как капли воды, падающие на голову.

- Вы точно знаете, что не надели сначала тот галстук?

Он ответил сдавленным голосом:

- Конечно, точно. Он должен быть в шкафу.

Детектив бесхитростно заявил:

- На вешалке его нет. Поэтому я вас о нем спрашиваю. Мы нашли вешалку для галстуков. Один крючок там свободен, самый нижний. Остальные галстуки его полностью закрывают. Понимаете, если галстук вытащили из-под других, значит, первоначально выбрали именно его. Если бы вы взяли галстук случайно, то надели бы тот, что висит сверху. Не могу понять, почему вы, подняв все остальные и выбрав самый нижний галстук, вдруг передумали и решили пойти в том, в котором были целый день на работе и который не подходит к вечернему костюму?

Хендерсон сжал руками голову, вскочил и прохрипел:

- Я больше этого не выдержу. Или вы мне скажете, в чем дело, или прекратите! Если его нет на вешалке, то где он? Скажите, если знаете! И вообще, какое имеет значение, где он?

- Это имеет очень большое значение, мистер Хендерсон.

После этих слов воцарилось длительное молчание.

Хендерсон побледнел.

- Дело в том, что галстук затянут вокруг шеи вашей жены. Она задушена. 

3. За сто сорок девять дней до казни. Раннее утро

Были заданы еще тысячи вопросов до того, как первые лучи солнца изменили атмосферу в комнате. Комната выглядела, как после затянувшейся до утра вечеринки: окурки торчали изо всех посудин, многие из которых не были предназначены для этого. Лампа кобальтового стекла до сих пор светила, поблекший электрический свет производил странное впечатление. Стояли на прежнем месте и обе фотографии.

Все выглядели и вели себя, как после вечеринки: сняли пиджаки, расстегнули воротнички. Один из них пошел в ванну - освежиться холодной водой. Через открытые двери было слышно, как он отфыркивается. Двое других продолжали курить, их глаза беспокойно бегали с предмета на предмет. Только Хендерсон неподвижно сидел всю ночь на диване. У него было ощущение, что он сидит так всю жизнь; он не мог представить себя где-нибудь в другом месте, кроме этой комнаты.