Дама разбитого сердца

– Меня зовут Василий Зайкин, – произнес он вслух и кое-что вспомнил. Он вспомнил, что живет с мамочкой вдвоем и зарабатывает на жизнь мелким мошенничеством, пользуясь тем, что имеет успех у женщин. Непонятно почему Васина внешность вызывает у них приступ нежных чувств, они готовы идти за Васей на край света и отдать все, что имеют.

Стало легче, и Василий решился открыть глаза. В комнате было полутемно, занавеси задернуты. Вася со стоном протянул руку и поглядел на свои наручные часы, лежащие на тумбочке у кровати. Они показывали полпервого. Вася попытался сесть, опираясь на подушки, это удалось ему лишь с третьей попытки. Комната сразу же запрыгала и закружилась перед глазами, так что пришлось глаза снова закрыть. Вася совсем было уже решился позвать мамочку, но подумал еще немножко и вспомнил вдруг все про украденные марки, про то, как неизвестный мошенник, замаскировавшись под интеллигентного старичка, подменил ему портфель, а также про то, что сделал с ним маламут Ивана Павловича, когда старый прохиндей узнал, что его надули. Собственно, надули-то Васю, потому что Иван Павлович, по большому счету, ничего не потерял. Авансов никаких он Василию не давал, ни копейки своих денег он на подготовку операции не потратил и мог предъявить Василию счет только лишь за моральный ущерб. Старый жмот так и сделал – натравил на него свою зверюгу.

Вася вспомнил, как, с трудом вернувшись домой, он увидел мамочку в маске из синей глины и принял ее за живой труп, восставший из ада. Припомнил он также, как он сдирал с мамочки проклятую маску. Теперь Василий жалел только об одном – что проявил слабость и выболтал мамочке все про Ивана Павловича. Но что сделано, то сделано.

После того как он очень удачно освободил мамочку от синей маски и от усилий упал в обморок, началось самое страшное.

Очнулся Вася от того, что кто-то очень сильно лупил его по щекам. Это мамочка пыталась привести его в чувство. Вася предпочел бы, чтобы его оставили без сознания, он просто хотел на время уйти от окружающей действительности, но не тут-то было.

Мамочка рьяно взялась за дело. Вася пришел в себя от боли, когда ее кулак попал по свежему синяку. Мамочке этого показалось мало, она настояла на том, чтобы обработать его раны йодом и перекисью водорода. Вася умолял, чтобы его оставили в покое, тогда мамочка произнесла гневную тираду о том, что все мужчины – неженки и совершенно не умеют терпеть боль. В наказание Васю намазали еще какой-то антисептической мазью. Мазь жутко воняла и щипала, измученный Вася стонал и скрипел зубами, мамочка же, чтобы поднять его боевой дух, приводила в пример таких стойких личностей, как Павка Корчагин, Зоя Космодемьянская и героический римский патриций Муций Сцевола.

Затем мамочка принесла Васе в постель горячего молока с медом. Оба этих продукта Вася терпеть не мог, как вместе, так и по отдельности, но спорить с мамочкой у него не было сил. Пока Вася давился молоком, мамочка наизусть читала ему стихи известного советского поэта о храбрости и героизме:

– «Жили три друга-товарища в маленьком городе N.

Были три друга-товарища взяты фашистами в плен…»

Мамочка читала хорошо поставленным голосом, с большим чувством. Вася полностью покорился судьбе и, не сопротивляясь неизбежному, выслушал стихотворение до конца.

– «Третий товарищ не выдержал, третий язык развязал! – Мамочкин голос звенел, как труба в духовом оркестре. – Не о чем нам разговаривать! – он перед смертью сказал».

На этой мажорной ноте мамочка стихотворение закончила и пошла спать. Вася тоже попытался заснуть, что удалось ему с большим трудом. Ему снились Муций Сцевола почему-то в каске и с автоматом Калашникова, гипсовые пионеры-герои, фехтующие на своих горнах, и три друга-товарища, мирно выпивающие и закусывающие на лужайке под кустиком. Вася метался и вскрикивал во сне, к тому же от молока крутило живот.

Пробуждение его было ужасно. Однако следовало взять себя в руки, а то мамочка снова начнет читать стихи. Сделав над собой титаническое усилие, Вася спустил ноги с кровати, посидел немного, переводя дух, и встал, опираясь на стул. Комната снова запрыгала перед глазами, но Вася мысленно сказал ей «Стоять!» – и она угомонилась.

Поскрипывая суставами и шаркая ногами, Вася побрел в ванную. Ему потребовалось зеркало.