Дама с чужими собачками

— Да в учительской зашел разговор о нелегком труде педагога. Дескать, пашут-пашут учителя, а памятник им все равно никто не поставит. И тогда Батон… простите, учительница Полуверова сказала, что видит, каким должен быть памятник школьным учительницам. На высоченных шпильках, в кожаном белье и в маске толстая баба с плеткой в руках. Шутку не оценили. Короче, вчера она посетила магазин «Пятерочка», потом некоторое время находилась дома… А вечером отправилась сюда, в этот самый ресторан, где говорила со своей теткой — вам уже знакомой гражданкой Красновой о том, что ей необходимы импланты… Выпила два бокала алкогольного коктейля. Потом тетка довезла ее до своего дома, а Полуверова пошла домой пешком до своего трагического конца.

— Так мы и так знаем это, — удивился Пономарев, — зачем нам это все рассказывать?

— Так это присказка. А теперь сказка будет. Я вторично осмотрел место преступления уже после работы следственной группы, не поленился покопаться в мусорных контейнерах и почти час назад обнаружил орудие убийства.

— Показывай! — приказал начальник районного следствия. — Что ж ты с самого начала не сказал, про какие-то импланты с коктейлями разглагольствуешь!

— Так я вашим и отдал: они досмотр квартиры убитой делали, я поднялся и отдал пакет с вещдоком. Там был нож, стилизованный под стилет, его завернули в грязную ветошь, а потом спрятали в мешок с бытовым мусором. Кто-то мешок вынес на помойку, выбросил в контейнер. А убийца не поленился достать его и спрятать там. В таком бытовом мусоре никто копаться бы не стал, — поморщился участковый, — такая вонь стояла, что я не рискнул этот стилет сюда нести, отдал следаку, пусть они нюхают.

— Ничего, они привычные, — вступился за честь мундира Пономарев, — и не такое дерьмо приходилось разгребать.

— Теперь про сам стилет, — продолжил Николай, — похож на самоделку, но очень хорошего качества — длина клинка двенадцать сантиметров.

— Не такой большой, — признал Павел, — а рукоятка?

— Согласен, — продолжил Францев, — лезвие коротковато, но рукоять вполне мужская под широкую ладонь. А двенадцати сантиметров вполне хватает, чтобы убить человека, а тут еще прямо в сердце. Мгновенная смерть или почти мгновенная.

— Я думаю, что мои парни уже сфотографировали орудие убийства и отправили специалистам, чтобы те установили производителя, — произнес Пономарев и посмотрел на Павла, который молча кивнул.

Кудеяров посмотрел на участкового — удивился, что тот не сообщил ему о находке, покачал головой и произнес:

— Отпечатков пальцев там не найдут. Мне кажется, что убийца специально оставляет нож в сердце жертвы. Скорее всего, убийца и в этом случае не является владельцем стилета. И даже если мы установим владельца, в чем я сомневаюсь, тот скажет, что потерял его. Но мы будем вынуждены задержать его и искать иные доказательства причастности к убийству. Мерой пресечения будет содержание под стражей: сначала два месяца, потом следствие попросит еще время… В конце концов, за уши притянем что-нибудь и отправим дело в суд. А в суде обвиняемого или оправдают, что, скорее всего, или назначат наказание без убедительных доказательств вины. И то, и то очень плохо: в первом случае оправданный человек потребует компенсацию и подключит средства массовой информации, а во втором мы поломаем жизнь невиновному. Этого не должно случиться. А потому в связи с тем, что сейчас в другом районе другие сотрудники занимаются убийством Головкина, я свяжусь с областным управлением следкома и скажу о необходимости объединения трех дел в одно, которое беру под свой контроль.

— И это правильно, — согласился Пономарев и посмотрел на коньяк.

Тут появилась девушка-официантка, которая несла поднос с супницей и тарелки с закусками. Стала выставлять их на стол. Францев повел носом и усмехнулся:

— А у меня дома запахи получше будут. Так что пойду-ка я домой обедать, а то…

Он стал надевать свою куртку и решил уточнить:

— Артема Головкина, насколько понимаю, тоже ножом прикололи?

Официантка вздрогнула и выронила поварешку, которая упала бы на пол, если бы Павел не поймал ее на лету.

— Как вы сказали? — дрогнувшим голосом спросила девушка.

— Артем Головкин, — повторил Францев, — который у вас недавно работал.

Глаза официантки наполнились слезами, она закрыла лицо ладонями и бросилась прочь.

— Вот это поворот! — воскликнул участковый.

— Коля, — попросил Кудеяров, — догони, успокой и побеседуй. Узнай, почему такая реакция.

Вернулся Францев не скоро, как раз к тому времени, когда, закончив трапезу, Пономарев доливал в бокальчики остатки коньяка. Францев не стал подходить, на ходу бросил:

— Я домой обедать, четыре часа уже, жена волнуется.

— А с девушкой что? — крикнул начальник районного следствия.

— Обычное дело, — ответил Николай, — любовь у них была.

— Надо же! — удивился Пономарев. — Какой у вас любвеобильный город. Может, и мне сюда перевестись.

Сказал и сам испугался своих слов — вдруг сбудется.

Подошла Краснова и объявила:

— Господа, платить не надо: сегодняшний обед в честь нашего юбилея за счет заведения, и коньяк тоже.