Дама с чужими собачками

— Так я по существу. Когда в учительской стали разбирать ее поступок и спрашивать, за что она крыла ребенка последними словами, Илона разрыдалась и в свое оправдание заявила, что у нее сдали нервы, потому что в Ветрогорске живет серийный убийца, который убил ее подругу, а скоро убьет и ее. Тогда все решили, что Батон тронулась. Но теперь-то все просто в шоке. Выходит, ее слова про маньяка — это не просто бред какой-то, а чистая правда. Директор сказала, что поедет по этому поводу на прием к начальнику РУВД. А Вика Уманская обещала рассказать обо всем мужу.

— Про маньяка это все бред, конечно, — попытался успокоить жену Николай, — а то, что два трупа на вверенной мне территории, — это факт. Но можешь всем передать, что мы с подполковником юстиции Кудеяровым обязательно во всем разберемся…

Николай обернулся к другу, а тот как раз собрался кому-то звонить.

— Ну, тащи тогда чай со своими пирожками, — приказал Францев жене.

Павел наконец дозвонился кому-то и представился:

— Подполковник юстиции Кудеяров. Что ж вы не сообщили органам дознания и мне, что собирались купить у Черноудовой ее дом и участок?

Тут же Павел включил громкую связь, и Францев услышал голос Дробышева.

— Ну это же личное. И потом я не купил, а просто когда узнал, что она продает… То есть я увидел на рынке объявление о продаже дома с участком и номер ее мобильного, тогда сразу к ней отправился…

— Объявление вы сорвали?

— Каюсь, — признался Эдуард Иванович, — я поговорил с Алей. Она сказала, что находится в тяжелом материальном положении, я предложил ей выйти за меня, тогда мы продадим мой коттедж, будем жить в ее домике, и у нас будет много денег на банковском депозите, с которого мы сможем получать приличные проценты, к тому же я стану работать не покладая рук.

— Но все равно она вам отказала.

— Можно сказать, и так. Она посмеялась, ответила мне, что у нее уже есть жених — моложе меня и с перспективами. А кроме того, имеется покупатель, с которым она уже договорилась. Тогда я попросил не продавать дом абы кому, потому что я его куплю. Я готов был заложить свой особняк банку. Четвертую часть полученной суммы я бы истратил на домик Али, часть на поддержку моего бизнеса… Я бы сам работал… Я, правда, и сейчас работаю… Я не работаю даже — я сейчас вкалываю, но только отдача небольшая — совсем мизерная.

— Вы хотели обратиться в банк Бориса Гуревича?

— Я с Гуревичем едва знаком, разве что здороваюсь с ним при встрече. Я хотел обратиться к руководству другого банка, клиентом которого являюсь много лет, и фирма моя там обслуживается. И другие фирмы, которые у меня были когда-то, там же обслуживались. Сейчас ведь многие финансовые структуры переводят активы в землю и недвижимость, потому что это самые устойчивые активы, независящие от падений курса национальной валюты, от инфляций и прочих потрясений. Я даже позвонил заместителю председателя правления, и он предварительно согласился. Я уехал в командировку в Карелию, по возвращении из которой должен был пойти в банк. Но дальше вы все знаете: утром я вернулся и узнал о случившейся трагедии…

— Вы кого-нибудь подозреваете в убийстве Черноудовой?

— Вы уже задавали этот вопрос. Только у меня нет ответа на него: я не был близко знаком с людьми, с которыми она общалась.

— Прошедшей ночью была убита ее хорошая знакомая.

— Я всю прошедшую ночь был дома.

— Кто-то может подтвердить это?

— Нет. Я уже больше года сплю один. А потом зачем мне убивать какую-то учительницу?

— А я разве вам говорил, что убили именно учительницу?

— Да местный чат бурлит — все только это и обсуждают. Говорят, опять маньяк в наших краях объявился, а Москва уже спецгруппу к нам прислала. А еще какого-то парня убили.

— Не какого-то, а Артема Головкина, которому вы с Саньком Сорокиным угрожали.

— Саша здесь ни при чем. Я его так, для антуража прихватил. Он ведь здоровый как слон. Ему сказать только, что надо за правду постоять, он и готов идти с кем угодно, куда угодно и на кого угодно… Не надо его примешивать. Он стоял рядом, а я сказал Артему, чтобы он больше у Али не появлялся, но он не очень испугался. Еще вопросы будут?

— Куда вы за мебелью ездили? Адрес помните?

— Промзона на Парнасе, там какие-то ангары и склады. А при чем тут это? Ей кто-то задаром отдал.

— Трудно поверить, потому что я знаю эту фабрику и владельца ее и комплекты мебели мне знакомы. Тот, что вы привезли Черноудовой, — новый комплект абсолютно: отпускная цена этой мебели около полумиллиона рублей. Хозяйка потому-то и хочет закрыть фабрику и вернуть производство в Германию. Говорит, воруют много.

— Я-то тут при чем? — удивился Эдуард Иванович.

— Ладно, — произнес Кудеяров, — я только хотел проверить, кто сорвал листок с объявлением. Что-то мне подсказывало, что вы. Теперь удостоверился в этом. Спокойной ночи.

— Какая ночь? — не понял Дробышев. — День еще.

— Пока! — не стал ничего объяснять Павел.

Он закончил разговор, но не мог успокоиться. Посмотрел на Францевых.