Дама с единорогом

— Нет у меня с тобой никаких дел и быть не может, — буркнул управляющий. И принёс же чёрт эту дуру в такой момент!

— Как это нет? — взвилась служанка. — А живот у меня от Святого Духа?

— Почём мне знать, с кем ты там его нагуляла? Отстань от меня!

— Не отстану! Мне… то есть моему будущему малышу нужны деньги, да и отец бы не помешал.

— Деньги мне самому нужны. Ищи другого дурака!

— Ах так! Ты у меня, милой мой Стивен, дорого за это заплатишь! — прошептала Джуди, бросив вслед неверному ухажёру полный ненависти взгляд. — Я тебе ещё плюну в лицо, милый мой дружочек!

* * *

В один из августовских дней прохладный северо-восточный ветер принёс с собой небольшой вооружённый отряд. Копыта взметнули ворох оброненной на дороге соломы, разметали её в разные стороны и безжалостно втоптали в грязь — в Уорш заехал граф Норинстан.

И он, и его люди были обустроены, накормлены и устроены на ночлег — граф приехал незадолго до вечерней службы. Жанна Уоршел вышла к нему в тот день лишь однажды, чтобы поприветствовать.

На следующий день Роланд поспешил выразить баронессе свои глубочайшие соболезнования по поводу безвременной потери мачехи и горячо любимого родителя; Жанна приняла их, как должное, необходимую формальность.

Пока граф говорил, девушка молчала и, опустив глаза, перебирала деревянные чётки. Чувствуя безразличие собеседницы, Норинстан растачал хозяйке изысканные комплименты, но безуспешно. Он никак не мог завладеть её вниманием — она либо вовсе не смотрела на него, либо одаривала коротким холодным и безразличным взглядом.

Если бы эти глаза ожили! Пусть будет непокорна, пусть противоречит каждому его слову, пусть клянётся, что будет любить только Леменора — всё лучше, чем это молчание и вымученные односложные ответы!

— Еще раз благодарю за сочувствие к моей утрате, — сказала баронесса, когда гость исчерпал все темы для разговора. — Вы что-нибудь ещё хотите от меня?

— Пожалуй, нет.

— Тогда простите, мне пора: теперь у меня слишком много забот. Возвращайтесь к своим людям, милорд, и прекратить, наконец, эту ужасную войну. — Она бросила на него короткий усталый взгляд.

Ей было всё равно, что он ответит и ответит ли вообще. Баронессе хотелось подняться к себе, закрыть глаза и немного полежать в тишине. Ей никто не нужен, пусть они все оставят её в покое.

Голова гудела; кровь пульсировала в висках. Она провела рукой по лбу и искоса посмотрела на графа — он и не думал её отпускать. Как бы не упасть перед ним в обморок. Боже, как это будет стыдно!

— Война подождёт.

— Напротив, Вам нужно скорее вернуться к своим товарищам и продолжать убивать врагов, как и должно верному вассалу короля.

Неужели он не понимает, что ей нужно уйти? Голова по-прежнему кружилась, но она старалась не подавать вида. В конце концов, такое случалось с ней и раньше и, вероятно, скоро пройдёт само собой. Лучше было бы прилечь, но…

— Хорошая хозяйка не гонит уставшего от тягот походной жизни гостя, а даёт ему приют и всячески ублажает, — заметил граф.

— А я и не гоню, лишь напоминаю о долге, — с укором возразила девушка. — Кроме того, разве я отказала Вам в гостеприимстве? По-моему, я полностью выполнила обязанности хорошей хозяйки. Или Вы думаете иначе?

— С какой стороны посмотреть. Если славный жареный барашек, приправленный добрым вином и безразличием хозяйки и составляют этот пресловутый долг гостеприимства, Вы его исполнили.

— Прекрасно! Значит, я с чистой совестью могу Вас покинуть.

— Скажите, милая баронесса, почему Вы сегодня так сердиты?

— Я сердита? — удивилась она. — Ничуть, Вы ошибаетесь.

— Во время нашей последней встречи Вы были куда любезнее. Так в чём же дело?

— Эта встреча была давно.

Нет, если он будет напоминать ей об этом, она не выдержит и уйдёт. В конце концов, это переходит все границы!

— Не так уж давно. Кажется, в последний раз я видел Вас весной, накануне нашей свадьбы.

— А для меня с тех пор прошла целая вечность. Многое успело измениться. Слишком многое. Тогда ещё был жив мой отец… Теперь его больше нет, а я стала хозяйкой баронства.

— До того, как Ваш брат немного подрастет, — поправил её граф.

— Да, брат… — Она совсем о нём забыла, полностью переложив заботы об Элджерноне на няньку и Нетти. Элджернон… Такой же хлипкий и болезненный, как его мать, совсем не похожий на Уоршелов. Девушка помнила Герберта, ей было с кем сравнить своего сводного брата. Герберт никогда не плакал, даже когда отец учил его палкой. После таких уроков он забивался в самый дальний угол замка и дулся, просто дулся, сжимая кулаки, но не хныкал.

— Чтобы ни произошло, Вы по-прежнему моя невеста. Моя будущая жена.

— Прежде всего я хозяйка Уорша.

— Это ничего не меняет. Вы моя невеста. Та же самая Жанна Уоршел.

— Вы ошибаетесь, — покачала головой Жанна. — Тогда я была беспечна, не понимала, как трудно заботиться о том, чтобы все были сыты и в тепле…