Дама с рубинами. Совиный дом

– В Лобштедт? – переспросила Клодина. – Он переезжает туда?

– Нет, встречает принцессу Теклу с дочерью. Разве ты не знаешь, что она прибудет в Нейгауз на четыре недели, чтобы любоваться своей внучкой?

– Нет, – еле слышно сказала Клодина.

– Я думала, что говорила тебе об этом.

Клодина не ответила. В комнате стало так тихо, что был слышен стук маленьких карманных часов, стоявших на столе на изящной перламутровой подставке в виде футляра.

Беата смотрела в окно, ей вдруг захотелось уйти. Она думала о своем посте хозяйки, которому она именно сегодня изменила, и представила себе мужчину, остановившегося в темном коридоре перед дверью с надписью: «Вход воспрещен»; представила, как этот человек покачает головой и повернет назад. Нет, он не должен так просто уйти. Может быть, он никогда больше не придет…

Беата вскочила.

– Извини, Клодина. Я лучше пойду домой, надо еще о многом позаботиться. – Ложь замерла у нее на устах, и она покраснела. – Будь здорова, дорогая!

– Прощай, Беата!

– О господи, не больна ли ты? – воскликнула Беата и пристально посмотрела на кузину, только сейчас заметив, что та очень бледна.

– Нет-нет. – Яркая краска залила лицо Клодины. – Я здорова, совершенно здорова. Иди, я прекрасно себя чувствую и провожу тебя вниз. Конечно, у тебя много хлопот. Скажи Иоахиму, если застанешь его, чтобы он ушел до приезда дам. Ты знаешь, как он дик и странен…

– Ему незачем видеть их. У меня своя отдельная комната, – проговорила Беата.

– О, ты не знаешь принцессу Елену! – с горечью покачала головой Клодина.

– Тогда несколько слов об этой маленькой принцессе, ведь от Лотаря ничего не добьешься.

– Понимаешь, Беата, я недостаточно беспристрастна, чтобы быть справедливой. Она, думается мне, терпеть не может меня и всегда выставляла мне худшие стороны своего характера. Те люди, к которым она благосклонна, в восторге от нее. Она настоящий чертенок: привлекательная, хотя и некрасивая, оживленная, капризная… – Клодина запнулась. – Да-да, – продолжала она, – она очень привлекательна, очень… Прощай, Беата!

– Ты плачешь? – спросила кузина. – У тебя так блестят глаза…

– Нет, – ответила Клодина, – я не плачу…

– Прощай, милочка, и подумай о свежих туалетах. Лотарь хочет устроить праздник, и я надеюсь, ты не откажешь мне в добром совете? Я ведь неопытна в придворном этикете, как малый ребенок. До свидания, дорогая, будь здорова!

Клодина поспешно вернулась в свою маленькую комнату. Ей казалось, что весь мир пошатнулся: она хорошо понимала, зачем принцесса Текла везет в Нейгауз свою младшую дочь.

«Потерян! – шептала она про себя. – Потерян навсегда! Хотя можно ли потерять то, чем никогда не владел?» Со вчерашнего дня, такого бурного и ужасного, в сердце Клодины поселилась надежда, невольно соединяющая с его ночным посещением ее нелепые, сладкие мечты. Надежда и сомнения волновали ее до рассвета, а едва она проснулась после недолгого забытья, перед глазами снова встала его фигура, какой она явилась ей вчера в полосе света под ее окном.

Какая глупость! Он приезжал не затем, чтобы следить влюбленными глазами за ее тенью, а чтобы удостовериться, дома ли она, как подобает честной девушке. Он заботится о славе и чести своего имени!

Клодина так прижала руки к глазам, что перед ними появились огненные искры, но среди них прыгала изящная девичья фигурка. Она опустила руки и поглядела в окно. В своем ли она уме? Сквозь красные пятна, мелькающие перед глазами, она увидела за оградой красную ливрею придворного лакея, и тут же в комнату вбежала фрейлейн Линденмейер:

– Фрейлейн Клодина, их высочества!

Клодина нетвердыми шагами подошла к зеркалу, надела белую соломенную шляпку, позволила фрейлейн Линденмейер вложить себе в руки зонтик на голубой подкладке и сошла вниз. На козлах изящного двухместного экипажа сидел сам герцог и правил лошадьми. Девушка машинально нагнулась к руке герцогини, нежное лицо которой сияло от удовольствия.

– О благодарю, благодарю вас, добрая Клодина! Я отлично чувствую себя! – ответила на ее вопрос герцогиня глухим, хриплым голосом. – Разве может быть иначе? Эта чудесная погода, сосновый воздух, герцог возницей и вы со мною рядом! Скажите сами, моя дорогая!

Они долго катались по лесу, потом остановились у одинокой мельницы возле шумного ручья и герцогиня попросила у потрясенной мельничихи стакан молока. Герцог передал вожжи слуге и, прислонившись к экипажу, милостиво расспрашивал поспешно прибежавшего мельника о его делах, а затем попросил показать герцогине своих трех сыновей, ровесников принцев. Герцогиня спросила белокурых загорелых мальчиков, кем они хотели бы стать. Те дружно ответили, что солдатами. И она дала каждому по талеру с изображением герцога. После этого поехали назад, домой. Сквозь сосновые ветви уже падали предзакатные лучи, когда они вернулись домой.

По дороге герцогиня задавала массу вопросов, и Клодина вынуждена была сосредоточить на них свое внимание.

– В Нейгаузе гости? – спросила герцогиня. – Там развевается штандарт нашего дома.

– Ее светлость принцесса Текла, – подтвердила Клодина.

– И Елена?