Дама сердца

– Но ты ведь видишь, что она сейчас творит… И твоя мать, герцогиня, живет так близко, что ей все слышно. И все вокруг нас – все, кто живет в этих домах, намного больше дома моего отца, и все они, которые как… – Она остановилась, понизив голос. – Как ты.

– Как я?

– Они родились в этом мире. Они не покупали себе путь в него.

Эдж склонил к ней голову:

– Лили, ты хотя бы понимаешь, сколько он стоит, путь в этот мир?

Она не двигалась с места.

– Оказаться в этом мире по происхождению – совсем другое дело.

– Согласен. Некоторые люди, живущие неподалеку, наверняка хотели бы иметь столько денег, чтобы купить это место, а не занимать его по происхождению.

Воздух прорезал визг.

– Я не могу этого выносить, – бросила Лили, в отчаянии ломая руки.

Эдж наклонился ниже:

– Ты не слышала ни слова из того, что я сказал, – это означает, что мы уже практически женаты.

– Я не могу это выносить, Эдж. Я серьезно.

– Возможно, не стоит относиться к этому серьезно.

Он протянул ей руку в знак поддержки, и Лили сжала ее. Они замерли на парадном крыльце особняка.

До них донесся еще один яростный вопль.

А потом они услышали хлопок двери черного хода и адресованные извозчику крики, и через несколько секунд загромыхала карета, увозя мать Лили прочь.

– По крайней мере, отец позволил ей уехать, когда она пожелала.

– Наверное, поэтому он нас и выставил. – Эдж открыл для Лили ворота. – И ты должна позволить им все уладить самим.

– Она вернется, – сказала Лили, идя с Эджем к его владениям. – Кажется, они просто не могут отпустить друг друга. Непостижимо. Но если мы с Эбигейл поговорим с отцом, может быть, он передумает.

– Не вмешивайся в ход жизни родителей.

Она покачала головой:

– Я беспокоюсь о своей жизни.

Лили сомневалась, что вообще любит свою мать. И ее тревожила перспектива видеть мать рядом ежедневно и осознавать, что она может стать такой же.

– Наверное, будь они твоими детьми, ты позволила бы им жить своей собственной жизнью. Подумай об этом с такой точки зрения.

Эдж говорил спокойно, но она чувствовала осуждение.

– Это ради их же собственного блага.

– Я думал точно так же, а теперь не настолько в этом уверен. Когда история о похождениях моего отца стала известна, я взял его жизнь под полный контроль. Он не мог лишить меня наследства, поэтому руки у него были связаны. Он и предположить не мог, что я пойду против его желаний, что я предприму меры.

Лили отвернулась, не желая слушать.

– Я планировал это методичнее, чем любую шахматную партию. – Эджворт взял Лили за руку и повел к своему дому. – Я отказался проиграть или сдаться. Наша семья не должна была пострадать. Я воспользовался всем, что у меня было, в борьбе против человека, который вырастил меня, чтобы взять под контроль его состояние. Отец и представить себе не мог, что я так поступлю.

– Ты делал то, что считал правильным, и кто скажет, что это было неверно? Никто не может осуждать тебя за то, что ты пытался удержать семью от распада.

При входе в дом Эджа дворецкий скрылся из вида, как только понял, что его присутствие не требуется.

– Я понимаю, что, если бы эта история не появилась в газете, отец наверняка продолжил бы в том же духе, поддерживая ту женщину и своего ребенка. Я узнал бы обо всем после его смерти и скрыл бы это от матери. Знай я об этих сплетнях заранее, я ни за что не позволил бы напечатать их. Но как только моя мать обо всем узнала, и это был уже не просто шепот за спиной, я начал действовать. Именно этому меня и учили – брать под контроль семью и работу, чтобы исправить ситуацию. Но мне следовало оставить родителям право самим разбираться со своим браком.

– Ты поступил так ради своей матери.

– Мне стоило сосредоточить усилия на том, чтобы поддержать ее, вместо того чтобы вершить судьбы и лепить их так, как мне заблагорассудится. – Он коснулся безымянного пальца ее левой руки, на котором пока не было заветного кольца. – Я буду рядом с тобой. Я помогу тебе с твоей матерью, но не стану зрителем этого действа, да и тебя удержу от того же. Далеко не все актеры продолжают играть спектакль, когда публика уходит.

– Что, если она выбьет окно в твоем доме, находясь в одной комнате с твоей матерью?

– Я выпровожу ее и вставлю новое стекло. Моя мать многое способна выдержать. В последние годы жизни отца ей пришлось научиться этому. Он не винил меня в потере своей любовницы – он винил прежде всего свой брак и мою мать.

У Лили заболело горло. Она закрыла глаза. Если бы она могла вернуться в прошлое и изменить один день, одно мгновение, она точно знала, что бы это было. То мгновение, когда она разговаривала с газетчиком. Она причинила такую боль герцогине и Эджворту… Она принесла в их жизни такое же горе, как то, с которым не могла справиться сама.

Он сжал ее руку.

Эдж смотрел на коробочку для драгоценностей, лежавшую на столе. Совсем скоро он наденет кольцо на палец Лили. Поговаривали, что украшение надевают на левую руку, потому что она ближе к сердцу, но Эджа не волновало, откуда пошла эта традиция. Главное, чтобы Лили носила его кольцо. Они уже назначили дату.